При непосредственном участии и под руководством М. С. Горбачева и Н. И. Рыжкова был продолжен анализ, начатый еще при Д. Ф. Устинове, американской программы СОИ (создания противоракетной обороны США). При этом были намечены наши контрмеры. Даны на этот счет задания. Причем разрабатывались различные варианты, в зависимости от того, какие темпы наберут американцы при реализации своей программы СОИ. Состоялось несколько выездов М. С. Горбачева в научно–исследовательские учреждения, где наиболее крупные проблемы были изучены на месте. Председатель Совета Обороны постоянно подчеркивал, что при решении вопросов обороноспособности страны необходим широкий и реалистический подход, учет экономических возможностей страны. Обсуждения проходили свободно, остро. Нередко Горбачеву приходилось умерять горячность и темперамент спорящих, вести полемику в рамках допустимого. Работу он строил демократично, но последнее слово, разумеется, оставлял за собой.
Однако обстановка в области экономики усложнялась. Начальник Генштаба знал об этом, так как часто присутствовал на заседаниях Политбюро ЦК КПСС. Участие в его работе позволяло уяснить и реально наблюдать развертывание борьбы политических сил и обострение экономических трудностей в стране. Будучи должным образом информированным, начальник Генерального штаба помогал руководству Генштаба ориентироваться во внутренней и внешней обстановке. И уже к началу 1988 года нами (хотя никаких заданий мы сверху еще не получали) стала осознаваться как необходимость, так и возможность (с учетом всех внешних и внутренних обстоятельств) одностороннего сокращения наших Вооруженных Сил.
И еще об одном. О противоречиях между политическим и военным руководством в 1985–1990 годах и о возможности «военного переворота», о чем так много рассуждали и у нас, и на Западе.
Что касается противоречий, то они, разумеется, были. Я старался показать их. Где есть совместная работа над решением крупных военно–политических проблем, разрешается свободное изложение взглядов на пути их решения, там есть и противоречия. О некоторых я намерен рассказать в последующих главах. Но ведь такие противоречия — дело естественное. Различные мнения при решении вопросов на государственном уровне — это не только столкновение взглядов, но и столкновение интересов различных ведомств (внешнеполитического, военного, военно–промышленного, научных кругов и др.), отражение их ответственности перед народом и государством за порученное дело. Имели место споры и у нас. При моей работе в Генеральном штабе помню споры (и очень острые) с Э. А. Шеварднадзе, но была с ним и совместная продуктивная работа. Спорили с Е. К. Лигачевым, Л. Н. Зайковым. Все это, повторяю, естественное дело. Конечно, приятного в острых дискуссиях с руководством мало. Рубцы от них чаще остаются у подчиненных, хотя и для руководителей они не проходят бесследно. Трудное это дело — решать крупные государственные вопросы. Но главное в другом — уже принятое политическим руководством решение никогда военными не оспаривалось и беспрекословно выполнялось. И всякие домыслы о каком–то сопротивлении военных перестройке в стране и в партии никаких оснований под собой не имеют. Это заведомая неправда. Мало того. Вооруженные Силы и их руководители внесли в развитие перестройки большой вклад. Без активного участия военных в разработке внешней политики она была бы просто немыслима. На крутых поворотах перестройки в 1989–1991 годах военные твердо и последовательно поддерживали руководство государства и М. С. Горбачева лично. Конечно, политику и на государственном уровне делают живые люди, которые взаимосвязаны определенными отношениями, симпатиями и антипатиями. Поэтому сгущение красок при докладах руководству о деятельности военных вообще и конкретных лиц и даже нечто большее, наверное, было, есть и будет. Не избежали всего этого мы, военные, в годы перестройки. Пришлось такое испытать на себе. Но это частности. Причем, к чести М.С.Горбачева, он не менял отношения к человеку (в данном случае говорю, конечно, только о себе) в зависимости от того, что про него докладывалось. Имел свое собственное мнение. Но главное несомненно в другом — военные ответственно выполняли свой долг, знали свое место при совместной работе с политическим руководством.