— Да, Лорен. Спасибо, — повторил Эндрю.
Ледяное выражение его лица поразило Грир. Не успела она опомниться, как обнаружила свои руки засунутыми в рукава куртки, а себя — втиснутой в машину, и ей показалось, что не иначе как цунами стремительно уносит ее из этого особняка. Последними впечатлениями о доме Уилсонов стала распахнутая настежь входная дверь и озабоченное выражение лица Лорен. Боб не присоединился к торопливому прощанию.
Дверца машины захлопнулась, поглотив слабый возглас Лорен:
— Я позвоню насчет обеда.
Грир подняла руку в знак согласия, но неизвестно, видела ли ее новая подруга этот отчаянный жест.
— И снова проклятый дождь, — только и сказал Эндрю, заведя маленький «астон» и крутанув руль. Он не проронил ни слова, пока они переезжали через ухабистый мост и медленно двигались по дорожке.
На лобовое стекло упало несколько крупных капель, и вскоре начался проливной дождь. Луна скрылась за тучами. Машину окутала густая тьма, а по окнам словно барабанили миллионы жестяных ложек. Шины, постоянно попадавшие в наполненные водой выбоины, поднимали высокие мутные брызги.
Грир не была ни напугана, ни расстроена. Собравшись с мыслями и подвергнув разбору свои чувства, она пришла к выводу, что среди них преобладает злость. Бешенство. Еще несколько минут, и эта злость просто задушила бы ее. Что у них там произошло? Как кто-то мог предположить, что Эндрю гей? Да и сам Эндрю тоже молодец — зачем он вот так бесцеремонно вытащил ее из дома Уилсонов, вместо того чтобы спокойно уладить недоразумение — или хотя бы попытаться? А когда они оказались наедине, отделался бессодержательным замечанием насчет погоды. Ладно, будет даже к лучшему, если Эндрю высадит ее в Уэймуте, так и не сказав ни слова. По крайней мере, она избежит долгих и ненужных объяснений.
— Ты слышала большую часть из того, о чем мы говорили, да?
Вздрогнув, Грир посмотрела на Эндрю.
— Да, — ответила она, ощущая, как кровь отхлынула от лица.
— Наверное, ты шокирована.
— Да. Я...
— Тебе не обязательно что-то говорить, — перебил он. Слабо мерцавшие на панели цифры отбрасывали размытые голубые полосы на его лицо.
Что это он имеет в виду?
— Но я хочу сказать еще кое-что, — не согласилась Грир. — Я много чего еще хочу сказать.
— Не сомневаюсь, — насмешливо заметил Эндрю. — Каково было услышать, что тебя называют удобным прикрытием для гомосексуалиста? Если тебе не слишком противно находиться со мной, то я отвезу тебя домой так скоро, как позволит этот отвратный ливень.
Ее злость постепенно перерастала в самую настоящую ярость. Щеки, казавшиеся влажными, вспыхнули.