— Правда, дело давно было, и мои навыки наверняка заржавели от отсутствия практики. Спасибо за приглашение, Найалл. Может, встретимся там.
На парковке Нора заметила Брейзила; он выгружал на склад несколько сварных металлических решеток. Уже пару дней у Чарли не было причины пользоваться противогазом, но он все еще висел на спине у молодого человека. В профиль Брейзил был похож на странного двуликого Януса: Он положил тяжелые решетки и по-хозяйски проверил один из стыков.
— Это вы делали? — спросила Нора.
Чарли удивленно оглянулся.
— Да, я.
— А что это такое?
— Рамы для рисования. Археологи используют их как решетки, когда зарисовывают срезы, — уши его ярко покраснели. — Мне разрешают делать то, что им нужно, если я закончил с остальной работой.
— Я хотела спросить вас о газетной вырезке, которую видела в офисе Оуэна Кадогана, когда приехала сюда вчера. Там была фотография двух мужчин, которые когда-то нашли здесь крупный клад. Их тоже звали Брейзил. Оуэн Кадоган говорил, что они, кажется, ваши родственники.
— Мой отец и его брат. — тихо ответил он.
— Как они наткнулись на тайник, вы не знаете? — По лицу Чарли ясно было, что он слышал этот вопрос и раньше. — Простите. Вам, должно быть, надоели вечные вопросы об этом.
— Я привык. Я только устаю от людей, которые спрашивают меня, где захоронено золото.
— Неужели люди такое спрашивают? — сначала Нора не могла сказать, всерьез ли он говорил, но со второго взгляда она поняла, что так и было, но он научился относиться к этому вопросу с юмором. Чарли Брейзил действительно был странная пташка, тут Кадоган верно подметил.
— Ваши папа и дядя все еще работают на болоте? — спросила она.
Чарли снова посерьезнел, и очень быстро.
— А зачем вам?
— Просто мне бы, возможно, захотелось бы поговорить с ними для моих исследований.
Он сначала отвернулся, а потом посмотрел на землю.
— Мой отец ушел на пенсию прошлой зимой. Пришлось… от легких у него ничего не осталось.
По тому, как Чарли выпятил подбородок. Нора почувствовала, что между отцом и сыном не все было ладно.
— Простите.
— Ну, вы-то тут не виноваты, так?
— А что ваш дядя?
— Никогда не встречал его. Он эмигрировал до того, как я родился. — Чарли взял еще две рамы для рисования и поднял их через высокую дверь контейнера. — Хотя мне бы хотелось с ним познакомиться. Я тут присматриваю за его пчелами, и у меня есть пара вопросов.
Он говорил так, словно был лишь временным смотрителем — это было типично, отметила Нора, для всех пчеловодов, которых она когда-либо знала.
— Мой дед держал пчел, — сказала она, — у болота в Клэр. Он иногда позволял мне помочь присматривать за ними. Но маток он мне никогда не позволял помечать; мне очень хотелось, но он говорил, что это слишком опасно, слишком тонкое дело.