— Должно быть, вы муж Клары, — сказал он, проведя рукой по своей шевелюре.
— Мартин.
— Ну да, Мартин.
— Джойс вам звонила?
Роберт Тревор хмыкнул.
— У меня нет телефона. Это один из многих здешних плюсов. — Он помедлил, давая Мартину время оценить его замечание, в котором будто бы угадывался какой-то тонкий намек. — Нет, солнце зашло за облако, я поднял глаза, смотрю — вы. А дальше логический вывод.
Ладно, подумал Мартин. Значит, вот как все складывается. Солнце и вправду спряталось за облаками, и он вспомнил о Бет, гуляющей где-то среди скал на дальней стороне острова. Расстроилась, наверно, — подо что теперь подставлять голую грудь?
— Это мне еще пригодится, Мартин, — сказал Тревор, кивнув на баночку из-под артишоков.
— Я могу войти? — спросил Мартин.
— Вы пришли меня убивать? — осведомился Тревор. — И пистолет принесли?
Мартин покачал головой.
— Нет, пистолета нет. Просто пришел на вас посмотреть, — сказал он, довольный, что ему удалось вложить в свои слова такую же неприязнь, какая сквозила в объяснении самого художника насчет солнца.
По-видимому, Тревор тоже счел его ответ достойным.
— Что ж, полагаю, мне следует вам довериться, — сказал он, наконец кое-как поднимаясь на ноги.
Мартин взошел по лесенке на веранду, после чего наступил неловкий момент, так как обоих явно не вдохновляла перспектива рукопожатия.
— Там по столом еще одна банка — может, достанете? — сказал художник. — Я бы и сам справился, но у меня это займет добрый час.
Мартин достал банку и еще две. Роберт Тревор тем временем собрал кисти, разложил их кучками по непонятной Мартину системе, а потом плеснул в каждую из банок растворителя из жестяной фляги. Присев на корточки, Мартин подоткнул под столик отвалившуюся ножку — у него это получилось лучше, чем у Тревора.
— Я не хотел мешать вам работать, — сказал Мартин, поняв, что дело свелось именно к этому.
Художник поглядел на него так, будто он сморозил откровенную глупость. А он настоящий великан, подумал Мартин. У Тревора был огромный живот, но при его росте впечатления тучности не возникало. Наверное, раньше, когда они с Кларой любили друг друга, он был стройным. Мартин не сомневался в их отношениях с тех пор, как распечатал его картину.
— На сегодня свет уже кончился, Мартин, — Тревор пожал плечами. — Самый хороший свет бывает рано. Все остальное делаешь по памяти, не то что в вашем сомнительном бизнесе.
Так, подумал Мартин. Стало быть, Клара ему говорила. Сначала валялась с этим художником в постели, а потом рассказывала ему об их жизни, об их браке.
— Как это называется у киношников? Последний свет на закате?