– Вот у этих двоих мама – Анн-Мари. Они на нее похожи, те же голубые глаза, но, слава богу, рассудок другой. У сестер-двойняшек и Микке маму зовут Неттан. На Неттан и Анн-Мари я был женат официально, на одной пять лет, на другой – семь. После этого завязал со свадьбами. С Барбру мы решили просто жить вместе. Она тоже не рвалась замуж. Только-только развелась с одним психом, бившим ее смертным боем. С Барбру я прожил не то четыре года, не то пять. У нас малышка Женни.
Он гордился Женни, она походила на модель. Тоненькая юная женщина с глазами лани, копия своей матери.
– А потом? Ты же не жил один?
Он отмахнулся:
– Один, не один...
– А почему у тебя ни разу не сложилось? Ты такой невыносимый?
– У всех этих дам была одна общая черта: они все слегка истерички.
– Как это – истерички?
– Мне бы не хотелось сейчас в это углубляться.
– А я тоже истеричка?
– Пока я этого не заметил. Но обещаю тебе сказать, как только замечу.
– А в постели, Натан, какая из них была лучше?
Он пихнул ее в кровать, навалился на нее, зажал рот ладонью.
– На первом месте – ты, на втором – тоже ты, и на третьем – ты, дорогая.
* * *
Она копалась в одежде, но все было микроскопических размеров. Малайские женщины не доходили ей даже до плеча. Казалось, они отлиты по одной форме, талии у них были тонкими, не толще ее бедра.
Надо уходить отсюда, подумала она.
Натан разговаривал с продавщицей, они разглядывали ее. Продавщица приблизилась, на шее у нее висел сантиметр.
Она что-то сказала, Жюстина не поняла.
– Она спрашивает, какой у тебя размер.
– Зачем? Тут нет ничего, что я хотела бы купить.
Натан держал в руках платье. Оно было сшито на пигмея.
– Я думал, что тебе, может, хочется надеть что-то понаряднее, когда мы выходим на люди. Это все-таки цивилизованное общество.
– Послушай, Натан, ты действительно думаешь, что я в него влезу? Оно же на ребенка сшито! Сам погляди!
– Может, не это, а побольше.
Он повернулся к продавщице, у нее были красивые карие глаза.
– Побольше есть? – спросил он.
Продавщица недоверчиво усмехнулась. Забрала у него платье и удалилась на поиски.
– Пошли отсюда, – прошептала Жюстина.
– Не капризничай!
– Натан, ты не понимаешь!
– Нет. Ни хрена не понимаю. Я хотел подарить тебе красивое платье, а на тебя не угодишь.
Он направился к стойке. Жюстина поплелась следом. Вернулась продавщица, выжидательно уставилась на Натана.
– Ну что?
– Извините, сэр, но это самый большой размер. Другого нет.
– Как будто я умственно отсталая! – взорвалась Жюстина, когда они спустились к выходу. – Да она меня демонстративно игнорировала! Только к тебе обращалась, только с тобой разговаривала.