Тишина.
Терпение Георга начало иссякать:
— Что же вы не слышите, граф, что мы хотим выйти отсюда? Нам нужно плыть домой. Папа с мамой велели нам вернуться к вечеру!
Ответом по-прежнему было молчание. Оно становилось ужасным. Темнота, словно тугая повязка, давила на глаза. Мальчики ощутили себя погребенными заживо.
Эрик начал плакать, беспомощно и жалобно, но Фабиан ущипнул его и велел заткнуться.
Пошарив в карманах, Георг достал спичечный коробок и стал зажигать одну за другой спички, а Фабиан ползал в поисках какого-нибудь железного предмета, чтобы взломать замок. Но на глиняном полу ничего не было. Спички скоро кончились, и мальчики снова сидели, уставясь в черную, как уголь, пустоту.
Вдруг у Георга по спине пробежал холодок. А вдруг граф заболел, упал в обморок, вдруг с ним случился удар? Может, он лежит мертвый в этом коридоре? А ведь он спустился в подземелье один, без слуг!
Но когда он поделился своими подозрениями с Фабианом, тот возмутился.
— Чего выдумал! — закричал он, уверенный только в том, что за ними сейчас придет ленсман[37].— Зачем только вы заманили меня сюда? Это все ты придумал дурацкую прогулку на яхте. Ты один во всем виноват.
Георг не стал оспаривать эту ложь. Другая, еще более страшная мысль ударила его черной молнией. Он вдруг вспомнил дикую болтовню пчеловода. А что, если его двоюродный братец — граф — тоже сумасшедший? Почему он спустился сюда без слуги? Зачем он сам взял фонарь и ключи и прокрался вниз вместе с ними сюда, в глубину, в тайное подземелье?
Эрик, очевидно, почувствовал, как задрожала рука брата, и снова начал плакать. У Георга не было сил успокаивать его. Он сидел, молча прислушиваясь к темноте, и думал с отчаянием: «Будь у меня при себе даже туманный рупор, все равно никто бы не услышал мой крик за этими толстыми стенами».
Наверное, о чем-то подобном думал и Фабиан: он несколько раз вскакивал и ходил взад и вперед, скрипя зубами от злости и страха. Приключение становилось непонятным и страшным, как тяжелый удушливый сон.
Сколько просидели мальчики в этой кромешной тьме, они не знали, и когда внезапно между дверью и стеной возникла светлая щель и послышались шаги в коридоре, они не сразу в это поверили.
— Выходите по одному! — рявкнул незнакомый голос.
Первым выскользнул в приоткрытую дверь Фабиан. Следом за
ним Георг хотел вытолкнуть брата, но от сильного удара упал назад, в темноту, а перепуганный Эрик остановился на пороге, не смея сделать и шага.
— Следующий! — раздался тот же голос.
Теперь Эрик вышел, шатаясь, закрывая глаза рукой от резкого света. Георг остался один в темноте. Когда настала его очередь, чьи-то железные руки схватили его, завязали глаза тугой повязкой и повели по каким-то лестницам, длинным коридорам и ввели в комнату с портьерами, шелковые кисти которых мягко погладили Георга по щекам. Здесь его усадили на стул, и голос графа знакомо прокартавил: