— Кому смотреть? Ты демон! Ты должен такие вещи знать!
— Кому я должен?!
Водитель такси глядел на дорогу очумелыми глазами, но молчал.
* * *
Митя так и эдак повертел в руках галстук.
Привязал петлю к турнику в дверном проеме.
* * *
Ирина металась среди ночных дворов:
— Где здесь третий корпус? Где?!
— Я не знаю! — орал демон.
— Ты хоть что-то вообще знаешь?!
Два бомжа на лавочке удивленно переглянулись.
* * *
Митя налил себе коньяка. Выпил. Закусил лимоном.
Петля ждала.
Митя принес из кухни табуретку, коротко вздохнул, посмотрел вверх…
* * *
Ирина, спотыкаясь, бежала вверх по лестнице. Квартира восемь…
Ирина всей ладонью нажала на кнопку звонка.
* * *
Митя вздрогнул от звонка в дверь. Торопливо надел петлю на шею…
Часы показывали четыре — и десять минут. Время Часа Быка; время, когда бодрствующим сильнее всего хочется спать, а спящие просыпаются от кошмаров.
Время, когда сердечный ритм планеты прослушивается слабо.
Час Быка.
* * *
— Не звони, — сказал демон. — Только хуже будет.
— А что мне делать?!
— Три минуты осталось.
— Ты что, издеваешься?!
— Ира, если он умрет — ты умрешь тоже.
— Сволочь, — прохрипела Ирина.
* * *
Старушка в доме напротив поднялась среди ночи — накапать себе волокордина. Не стала зажигать свет, чтобы не тревожить сына и невестку.
Под лунным светом двор выглядел незнакомо и сказочно; старушка залюбовалась бликами света, играми тени, и вдруг чуть не выронила стакан — на той стороне двора, в каких-нибудь шестидесяти метрах, взрослая женщина лезла на дерево, как Тарзан. Вот она повисла и чуть не свалилась… Вот она перебралась на балкон…
* * *
Задыхаясь, Ирина вывалилась на балкон квартиры номер восемь. Через два слоя мутного стекла, через щель в неплотно задернутых шторах увидела длинную фигуру — человека на табурете…
— Стекло! — крикнул демон.
На балконе валялась рухлядь — среди прочего, отслуживший стул без ножки. Подхватив стул двумя руками, Ирина замахнулась…
* * *
Митя медлил. Перед смертью он хотел вспомнить самое хорошее, что было в жизни, но воспоминания не шли; приходили на ум какие-то ссоры, обиды, что-то незначащее, а главного — красивого — не было. Но это ведь не значило, что Митина жизнь прошла зря?!
И вот когда он вспомнил, наконец, как смеется довольная Юля, и решил, что этого хватит, — в эту самую минуту стекло, отделяющее комнату от балкона, лопнуло.
— Стоять!
Замерев, застыв, Митя смотрел, как приземляется на усеянный осколками ковер ведьма — настоящая ведьма, оскаленная растрепанная, с опасным блеском в глазах:
— Ты что делаешь, а? Ты куда залез?! Совести у тебя нет! Бога не боишься, скотина такая! А ну быстро слезай!