— Сказочные ноги, — пробормотал он, проводя языком по ее коленям. — Я не уделял им достаточно времени прошлой ночью.
— Да, ты… — Она уперлась ладонью в матрац, покачнувшись. — Ты пытаешься отвлечь меня.
— Ты не можешь. — Черити закрыла глаза. Он мог, и уже делал это. — Людвигу необходима пробежка, — смогла выговорить она. — Ему это так нравится.
— Хорошо. — Роман сел и обнял ее за талию обеими руками. — Я выведу его.
— Ты? — Желая выдохнуть, Черити повернула голову, чтобы избежать его поцелуя. Затем вздрогнула, когда губы Романа пробежали по ее шее. — В этом нет необходимости. Я в идеальной… Роман. — Ее голос ослаб, когда его большие пальцы начали поигрывать с ее грудью.
— Да, поистине великолепное тело, — пробормотал он. — Длинное, худое и невероятно
отзывчивое. Похоже, я не могу коснуться тебя и не захотеть.
Черити опустилась на колени, когда Роман заставил ее застонать еще раз.
— Ты пытаешься соблазнить меня?
— Ничего не проходит мимо тебя, верно?
Черити бесстыдно слабела, теряла рассудок. Она знала, что позже это приведет ее в ярость, но сейчас могла лишь тянуться к нему и позволять делать все, что он пожелает.
— Это твой ответ?
— Нет. — Роман поднял ее бедра и притянул Черити к себе. — Но так будет.
Черити не способна была сопротивляться, поэтому позволила страсти унести их обоих. Когда последняя капля возникшего желания была испита, Черити раскинулась на постели. И она не стала спорить, когда Роман натянул на ее плечи простыню.
— Оставайся здесь, — сказал он ей, целуя ее волосы. — Я скоро вернусь.
— Поводок висит на крючке под лестницей, — пробормотала Черити. — Он съедает два совка собачьего корма по возвращении. И свежей воды.
— Думаю, я смогу справиться с собакой, Черити.
— Он любит гоняться за котом Фицсиммонсов. Но не волнуйся, Людвиг не догонит его.
— Мне стало легче. — Роман застегнул свои ботинки. — Мне следует знать еще что-нибудь?
— М-м-м. — Черити зарылась в подушку. — Я люблю тебя.
Как всегда, ему стало неловко слышать от нее эти слова и знать, что она на самом деле так думает. В молчании Роман вышел из комнаты.
Она не устала, думала Черити, потягиваясь под простынями. Но Роман оказался прав — сон не был лучшей причиной, чтобы оставаться в постели все утро. Несмотря на порезы и синяки, Черити знала, что никогда в жизни не чувствовала себя лучше.
Но все равно она решила пойти у себя на поводу и осталась в постели, находясь в состоянии полусна, пока наконец чувство вины не заставило ее подняться.
Двигаясь автоматически, Черити включила музыку, а затем стала приводить в порядок постель. В гостиной она посмотрела записи, которые сделала для себя, добавила еще несколько и только потом направилась в душ. Черити напевала вместе со скрипичным концертом, когда душевая занавеска распахнулась.