Сара ощутила прилив душевных сил. Выпавшее на ее долю приключение становилось чрезвычайно интересным, а связанная с ним опасность делала его особенно увлекательным.
Тайтус покорно съел хлеб с молоком и, не протестуя, дал себя уложить в постель в детской комнате с горящим камином. Это было большое уютное помещение, пожалуй, слишком богато убранное. Старый лорд Маллоу, видимо, не представлял себе, что эту комнату так быстро приспособят для подобных целей.
— Ты когда-нибудь раньше ездил на поезде? — спросила Сара. Она уже обнаружила, что Тайтус разговаривал, только если его спрашивали, причем ограничивался лишь односложными ответами. Нет.
— Значит, путешествие покажется тебе интересным. У тебя есть игрушки, которые ты хотел бы взять с собой?
— Нет.
— Разве у тебя нет любимых игрушек? И не было в Тринидаде?
— Там у меня был Хосе.
— Кто такой Хосе?
— Черный мальчик.
Скудные сведения позволили Саре понять еще одну причину замкнутости и молчаливости Тайтуса. Его отец, поглощенный собственными честолюбивыми замыслами, не обратил внимания на произошедшую в детской душе трагедию. Лишившись близкого друга, Тайтус еще не научился забавляться игрушками, привычными для английских детей. Ну что ж, неплохо бы купить ему деревянную лошадку, оловянных солдатиков и настоящего пони. Что касается заботы о Тайтусе, то по крайней мере эти обязанности Сара дала себе слово выполнять добросовестно, без всяких скидок.
— Спокойной ночи, Тайтус, приятных тебе снов. Ты хочешь, чтобы я на некоторое время оставила гореть свечу?
Большие черные глаза ребенка смотрели на нее с мольбою. Сара сообразила, что ни Энни, ни Амалия не замечали этой небольшой слабости Тайтуса и обрекали маленького пришельца из другого мира спать в темной английской детской.
— Хорошо, я не задую свечку, — пообещала Сара. — Мы будем друзьями, не правда ли?
— Отчего вы не зовете меня Джорджем?
У Сары на мгновение замерло сердце.
— Почему я должна? Тебя так звал Хосе? — спросила она наугад.
— Да. И мама. Когда я был маленький.
— Но в Англии она стала называть тебя Тайтусом?
— Она сказала, Джордж только для совсем маленьких.
— А папа тебя тоже называл Джорджем?
— Когда вернулся из плавания, — проговорил мальчик, морща лоб, — он всегда звал меня Тайтусом.
— Он долго был в море?
— Очень долго. Но мама сказала, он больше не уйдет в море. И мое имя Тайтус; так звали моего дедушку.
— Хорошее имя, — заметила Сара.
Это было наследственное, родовое имя, которым она непременно потом назовет своего сына. Пока же ей придется так называть этого ничего не подозревающего ребенка.