— Вы тоже разочарованы, — обратился ко мне высокий, улыбающийся иностранец.
В первый момент мне показалось, что он с недопустимой фамильярностью намекает на мое одиночество, но потом я поняла, что он имеет в виду закрытый музей.
— Да, разве это не грустно?
— Вы, должно быть, очень романтичны. В Европе существует множество подобных домиков с маленькими темными спальнями, где всем известные чахоточники выкашливали свои жизни.
— Это несомненно преувеличение. Здесь был Ките…
— А ваша знаменитая Бронте?
— Да, разумеется. Неужели я выгляжу такой типичной англичанкой?
— Безусловно. Я понял это прежде, чем вы заговорили.
Он стоял на дорожке, преграждая мне путь, в его голубых глазах светилась добрая усмешка. Я подумала, что ему около сорока. И он показался мне похожим на скандинава: ростом не менее шести футов и трех дюймов, широкоплечий, светловолосый и очень привлекательный. Мне стало интересно, где же его жена? Неужели ждет в автомобиле?
Я не могла обойти его на узкой дорожке, не наступив на полоску бордюра. А он, похоже, наслаждался ситуацией: пусть дом великого пианиста оказался зарытым, вместо этого он встретился с типичной англичанкой.
— Я хотел бы сделать вам комплимент, — сказал он. — Мы, датчане, любим англичан.
— Благодарю вас.
— Я заметил здесь неподалеку кафе. Поскольку мы лишились сомнительного удовольствия побывать в доме умершего человека, может быть, мы вместе выпьем кофе? Здесь становится довольно прохладно. Должно быть, Ледяная Дева где-нибудь поблизости.
— А кто это?
— Она же приходила за Шопеном, не так ли? В датской мифологии Ледяная Дева — это смерть.
Мне вспомнился Копенгаген. Парк Тиволи с продавцами воздушных шаров и подсвеченными фонтанами, великолепные рестораны. А еще аисты, Ганс Христиан Андерсен, замки, окруженные рвами с водой, буковые леса. Дания — страна, которая в моем представлении всегда была связана с волшебными сказками. Этот человек был прав, когда "обвинил" меня в романтизме.
— Вы здесь один? — поинтересовалась я.
— Увы, да! А вы?
— Как обычно, — пожала я плечами. — Моя работа вынуждает меня много путешествовать.
— Тогда вы должны как-нибудь приехать в Данию и навестить меня на моей ферме. Но сначала кофе!
Он пропустил меня вперед. Бодрящий и прохладный воздух с гор, который не смог излечить бедного Фредерика Шопена от туберкулеза, заставил меня почувствовать вкус к жизни. Мой случайный знакомый позже вполне мог проявить некоторый недостаток воспитания, но с этим я бы, безусловно, справилась.
— Мое имя — Отто Винтер, — представился он.
— А я Луиза Эмберли.