— Это не чепуха, моя дорогая. — Убежденность, прозвучавшая в его голосе, заставила кровь застыть у меня в жилах.
Зачем он отрицает то, что мы женаты? Неужели я покалечена больше, чем предполагала? Я потянулась за зеркалом. Он перехватил мою руку и спрятал ее под одеяло.
— Нет, это совсем не то, что ты думаешь. Ты не утратила свою красоту. И по-прежнему нравишься мне. Я просто больше не хочу на тебе жениться. Что-то произошло с моими чувствами, а уж если они умерли, ничто не способно вернуть их к жизни.
— Это случилось потому, что я потеряла ребенка?
— Да, как это ни печально. И у доктора имеются еще более плохие новости для тебя. Он сомневается, что ты когда-нибудь сможешь иметь другого ребенка. Хотя тебе не следует отчаиваться. Доктора иногда ошибаются.
Я бесплодна! Осознание смысла этих ужасных слов придет ко мне позднее. А сейчас меня занимала только чудовищная ложь, прозвучавшая в словах Отто.
— Значит, ты отрицаешь, что мы уже поженились?
— Луиза, постарайся вспомнить, умоляю тебя. Мы приехали в Монеборг, чтобы обсудить предстоящую свадебную церемонию, познакомиться с моей семьей, убедиться, что ты сможешь быть счастлива здесь. Когда произошел несчастный случай, мы как раз ехали, чтобы посмотреть на церковь, где должно было состояться наше бракосочетание.
Когда я ничего не ответила, он сказал почти тоскливо:
— В Драгоре не было никакого священника, никаких свидетелей, никакого обручального кольца. Эти галлюцинации — следствие полученной травмы. Но они пройдут, и ты все вспомнишь.
Я посмотрела ему в лицо и почувствовала, что его нежное выражение вызывает у меня отвращение.
— Отто, как бы я ни сожалела об этом, но ты по-прежнему остаешься моим мужем.
— У тебя в голове все перепуталось, бедное дитя.
— И если ты женишься на другой женщине, ты окажешься двоеженцем.
На мгновение мне показалось, что в его взгляде мелькнуло беспокойство, но потом я засомневалась в этом. Он был слишком безжалостен. Старая Эмили говорила что-то о совести графа, но она ошибалась. Она у него отсутствовала вовсе. И этот человек стал моим мужем! Помилуй меня Бог.
— Двоеженцем? — удивленно переспросил он. — О чем ты говоришь? Мы просто провели несколько недель вместе. Жили в грехе. Мы, датчане, не придаем особого значения подобным вещам. У вас, англичан, другая точка зрения. Недаром вы семьдесят лет прожили со своей королевой Викторией.
— Королева Виктория не имеет никакого отношения к тому, что двоеженство считается преступлением. И меня мало волнует, что мы нарушили какие-то библейские заповеди. Но я не принадлежу к тем женщинам, которые рожают незаконных детей. И что бы ты ни говорил, я собираюсь рассказать правду.