Вопреки ельцинскому запрету КПСС, рядовые коммунисты, оставшиеся верными Советской власти и социализму, сплачивались в новые организации. Так в России появилось несколько компартий: РКРП во главе с В. Тюлькиным и В. Анпиловым, ВКПБ, генеральным секретарем которой стала Нина Андреева. Возникла РКП — КПСС, руководимая А. Пригариным. Российскую партию коммунистов возглавил А. Крючков. В феврале 1993 года прошел восстановительный съезд КП РСФСР, на котором партия была переименована с новым названием — КПРФ. Ее председателем был избран Г. А. Зюганов.
КПРФ была восстановлена уже после Контитуционного суда России, который и рассматривал ельцинские указы о запрете КПСС и КП РФСФСР.
Конституционный суд, находясь под постоянным давлением Ельцина, Бурбулиса, Яковлева, Шахрая и других потрошителей КПСС, в ходе судебного процесса просто издевался над партией. Ельцинские СМИ подавали его в том свете, как это хотелось царю.
После августа 1991 г., тоже в основном на базе членов КПСС и беспартийных патриотов страны, создавались другие партии и движения, идеология которых в основе совпадала с идеологией КПСС, например Российский общенародный Союз (РОС), возглавляемый С. Бабуриным. Сергей Николаевич, несмотря на молодость, уже был известен стране как истинный патриот и как политический и государственный деятель, который был достоин возглавить Верховный Совет РСФСР.
Итак, в 90-е годы коммунистическая многопартийность в России стала, увы, реальностью. И хотя все компартии встали под красные знамена, дробление сил препятствовало организации действенного сопротивления широких масс трудящихся ельцинскому режиму.
По мере ухудшения жизни народа становилось очевидным, что коммунистам надо объединиться. Все коммунистические партии и прокоммунистические политические движения должны составить единую мощную силу. К этому выводу пришли накануне парламентских выборов в 1995 году их руководители, в том числе и лидеры КПРФ. Г. А.Зюганов, выступая однажды по телевидению, заявил: «В единстве наша сила. Мы попросили Варенникова как старейшину провести организацию этого объединения».
Естественно, я воспринял это обращение как директиву партии о создании единого блока на выборах и, согласовав время, дату и место со всеми основными лидерами, наметил провести первое организационное совещание. На встречу прибыли все приглашенные, в том числе лидер Российской Коммунистической Рабочей партии В. Тюлькин (РКРП — это значительная по численности и особо близкая народу по своей идеологии, а потому понятная ему и авторитетная партия). Но от руководства КПРФ не прибыл никто. В течение часа, беседуя на различные темы, мы все-таки не теряли надежды, что кто-то появится. Ведь без представителей самой крупной компартии просто не было смысла даже начинать разговор о возможном единстве. С. Бабурин ходил звонить Г. Зюганову, но в его приемной ответили, что никого из руководства нет. В. Анпилов предложил перенести встречу на следующую неделю, а мне — выяснить у Г. Зюганова, что произошло, почему никто от КПРФ не пришел на совещание и намерен ли Зюганов или его ближайшие соратники встречаться впредь. Если тот ответит согласием, то оговорить новую дату. Все согласились.