Крессида стоически терпела общество Даусона до Паддингтона, но, когда юноша выказал желание проводить ее на платформу, решительно воспротивилась:
— Спасибо, не стоит. Поезжайте домой..
— Но ма велела...
— Не имеет значения, что вам велела мать. Уезжайте. Я хочу побыть одна.
Даусон недоуменно пожал плечами, затем протянул ей руку. Крессида раскаялась, что была резка с мальчишкой.
— Извините, но я не в состоянии больше говорить об убийствах.
Даусон неохотно кивнул.
— Это потому, что вы были очень близки к смерти.
Он неуклюже помахал ей на прощание, и Крессида осталась одна.
Купив билет, она прошла на платформу. Туман клубился над путями и висел клочьями в желтоватом свете электрических фонарей. На перроне стояла обычная суета. Подошел поезд, пассажиры хлынули к турникетам.
Крессида представила, как, сойдя на своей станции, будет искать взглядом рыжую голову и серьезное лицо Тома, и вдруг вспомнила, что не позвонила ему и не сообщила о своем приезде.
У нее еще оставалось время сделать это. Телефонная будка пахнула на нее прокуренным воздухом. Крессида почувствовала, что у нее закружилась голова, совсем как когда она сидела взаперти в затхлом пространстве шкафа среди платьев Люси. Люси... Ее загадочная история, притворная теплота Арабии, странным образом обернувшаяся ненавистью... Вежливый настойчивый голос мистера Маллинза, уверявшего, что старая леди вполне благоразумна и здорова... Запах красных роз... Жемчужная нить на туалетном столике... Джереми сказал...
Джереми! Он пригласил меня сегодня на ужин, а я даже не оставила ему записки. О, как это невоспитанно! Надо вернуться и извиниться. Да, да, конечно, я должна вернуться в Дом Дракона. Туда, где, прижавшись к оконному стеклу, Арабиа с детской тоской наблюдала за моим отъездом; туда, где в уютном подвале, пахнущем красками, Джереми и Мимоза; туда, где тень Люси, запах ее духов, позабытые песни... Как можно было поддаться панике и убежать от всего этого?
Так и не воспользовавшись телефоном, Крессида решительно вышла из будки и направилась на стоянку такси.
У Дома Дракона она расплатилась с шофером и храбро поднялась по ступеням парадного входа. Дверь оказалась незапертой, холл заливал свет, и ни одной живой души. Ноги сами понесли Крессиду к комнатам Арабии. Она резко постучала.