Гурбан никого не собирался бить, он просто отправился к каравану «чёрных».
— Что он делает? — слышалось сзади. — Командир, остановись, пока не поздно!
Глупцы. Они учат его, как быть и что делать!..
А потом ему стало не по себе: головные машины должны были уже затормозить, но нет — дребезжащая стальная армада неслась вперёд. Холодный пот заструился по спине Гурбана. Он непроизвольно провёл языком по обветренным губам.
И — заскрипели тормоза, резина пометила асфальт чёрным. Караван встал. Гурбан улыбнулся: его план пока что работал. В машинах почуяли «запах керосина», то есть опасности. Слишком уж одинокий путник подставлялся. Словно бы не было в нём страха!
Гурбан явственно представил, как «чёрные» пялятся, выискивая засаду, и, не найдя ничего подозрительного, впадают в панику — ведь это значит, что опасность настолько велика, что даже подумать страшно!..
Широко расставив ноги, командир занял позицию метрах в ста от затихшей бандитской армады. Левую руку он небрежно положил на ствольную коробку «калаша», висящего на правом плече. При этом он громко прочистил горло и сплюнул ком слизи на пыльный асфальт. Мол, вот вы у меня где. Для пущего эффекта стоило бы растереть комок каблуком, но Гурбан перестарался — далеко плюнул, а сходить с места нельзя — нарушится величие позы. Так что уж как есть.
От каравана отделилась высокая мрачная фигура и двинула к Гурбану. Тот на миг испытал нечто вроде облегчения — не с Чёрным придётся дело иметь, уже хорошо. Но всё равно не стоит расслабляться, игра только начинается, и проигрыш в ней — смерть.
Положа кисти на кобуры на ремне, высокий застыл метрах в двадцати от командира чистильщиков. Глаза Гурбана предательски слезились, в них словно насыпали толчёного стекла, но всё же он узнал длинного малого, худого, словно его с рождения не кормили, и при этом жилистого и способного на любую подлость. Это был Жирик, негласный зам Чёрного. Гурбан специально не выяснял, откуда у Жирика такое прозвище, но подозревал, что оно вовсе не от слова «жирный», скорее — сокращение от «жираф». Жирик реально был похож на африканское животное, только рожек на голове не хватало и пятен по всему телу.
Повисла долгая-предолгая пауза, во время которой по неписаным законам вольников положено, прищурившись, разглядывать друг друга, оценивая, кто перед тобой — враг или так, приятель на поболтать, которого нужно держать на мушке, а лучше пристрелить от греха подальше. Гурбан-то знал, с кем будет иметь дело — у него преимущество, но в любом случае нужно сделать каменное лицо. На Территориях не принято бежать навстречу старым знакомым с распростёртыми объятьями, и уж тем более не стоит так делать по отношению к тем, кто сильнее.