– Ли-Ли Павловна, да я сам прекрасно понимаю! Буду стараться.
– Ну все, иди, – махнула она рукой.
Проем за ним закрылся. Егор стоял в тускло освещенном червячном ходу. Еще раз сверившись с картой в мини-компьютере, он зашагал навстречу неизвестности.
Коридоры петляли, заворачивали в разные стороны, сменяясь один другим. Обои в горошек, в синюю клеточку, в розовую полосочку. И вдруг их не стало. Теперь Егор шел вдоль стен грубой каменной кладки. Свет здесь отсутствовал, и мальчик вынужден был довольствоваться лишь фонариком. Егор еще раз сверился с планом. Теперь следовало точно выверить расстояние до камеры Христофора Павловича. На ошибку права не было – вломишься к кому-нибудь другому, наверняка поднимется шум. Да по-любому попытку повторить не удастся. Рассекатель – один-единственный.
Егор включил в мини-компьютере шагомер. Они с Ли-Ли Павловной загодя вымерили расстояние. Ему нужно сделать ровно двести шагов. Он старался идти равномерно и не отрывал взгляд от экрана. Кажется, ровно двести. Конец пути.
Он снял рюкзак и, нацепив для перестраховки на лицо маску, переложил в карман баллончик с усыпляющим газом. Затем вытащил рассекатель, снял его с предохранителя и прицелился. Изобретение Карла чем-то напоминало обрез ружья, только более массивный и с коротким стволом, смахивающим на квадратную воронку. Егор несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Прицелился. И палец его надавил на спусковую кнопку. Никаких звуков. Камни просто исчезли. Взору мальчика предстала небольшая вытянутая комната с железной дверью. У левой стены стояла железная кровать, на ней спал человек.
Осторожно опустив на пол теперь уже бесполезный рассекатель, мальчик на цыпочках подобрался к спящему, замотавшемуся в одеяло по самую макушку. Егор осторожно потянул одеяло на себя и направил на лицо узника фонарик. Сердце дрогнуло. Сомнений не оставалось: это был Христофор Павлович.
Мальчик потряс его за плечо, и едва тот открыл глаза, крепко зажал ему рот ладонью, прошептав на ухо:
– Христофор Павлович, это я, Егор, вы меня понимаете? Я не так выгляжу, как обычно, но это только маскировка.
Тот, промычав нечто нечленораздельное, несколько раз моргнул. Егор убрал ладонь с его рта.
– Мальчик мой, как ты здесь оказался? – слабым голосом осведомился кудесник.
– Потом, все потом. Сейчас нам надо бежать. Идти сможете? Хоть десять шагов. Потом я вам дам «Панацею».
Христофор Павлович с огромным трудом приподнялся. Егор подхватил его за талию, и они таким образом доковыляли до пролома.
– Стойте здесь, – мальчик кинулся обратно к кровати, где предпринял попытку придать одеялу форму спящего человека. Увы, оно оказалось чересчур тонким.