Лим осторожно пробрался рукой под платье. Я стояла, словно соляной столб, чувствуя, как меня кидает то в жар, то в холод.
– Я ведь не твой некромант,– мурлыкал он.– Я молча в стороне слюнки глотать не буду. Я тебе покажу, что значит настоящий мужчина!
Он слегка наклонился и поцеловал меня в губы.
Поцелуй был приятным. Я даже поймала себя на том, что начала ему отвечать...
Пляц! Пощечина оставила на лице Блондина красное пятно. Он отшатнулся, широко раскрыв глаза. Он попробовал перехватить мою руку, но я оказалась быстрее. Пляц! Когда это я успела повернуть кольца камнями внутрь? Кроме красного пятна по щеке наглеца протянулись две глубокие царапины.
– Ах ты дрянь! – прошипел Лим, хватая меня за руки.– Ты еще пожалеешь!
Вокруг нас танцующие пары остановились и с интересом стали наблюдать за происходящим.
– Это все, на что ты способен? – насмешливо спросила я, хотя больше всего мне хотелось заплакать.– Угрожать девушке?
Лим медленно провел рукой по щеке, стирая кровь. Посмотрел на руку и сказал:
– Ты еще пожалеешь.
– Нет, это ты еще пожалеешь! – закричала я, стараясь избавиться от ощущения, что я грязная.– Если ты хоть раз позволишь себе прикоснуться ко мне, то... то...
– Напустишь своего дружка? – криво ухмыльнулся Лим.
– Не напущу! Я разберусь с тобой сама. И ты узнаешь, что женская месть – самая ужасная! – сказала я с уверенностью, которой на самом деле не ощущала.
– Ах ты!..– Лим размахнулся, но его руку перехватил Отто.
– Только попробуй! – сказал он.
За спиной моего друга стояли, заложив большие пальцы рук за широкие пояса, четыре гнома солидной комплекции. Они настороженно смотрели на Блондина, и было понятно, что за своих они готовы устроить драку.
– Вы еще пожалеете! – последний раз сказал Лим, развернулся и ушел.
– Что уставились? – сказал самый толстый гном публике.– Танцуйте давайте.
Зрители торопливо отвернулись.
– Пойдем,– ласково сказал Отто, обнимая меня за спину. Я молча кивнула.
Мы вышли в сад, и я отпустилась на скамейку. Как всегда после нервного напряжения, было чувство, что из меня высосали все силы.
Я прерывисто вздохнула, но полугном резко скомандовал:
– Стоп! – и протянул мне чистый носовой платок.– К глазам приложи, а то всю косметику размоет. А теперь плачь.
– Что не поделили-то? – спросил он чуть позже.
– Он предложил мне... в общем, неприличное предложение сделал. И поцеловал.– Под неярким светом огонька я поправляла косметику.
– Давай я его убью,– предложил друг, поглаживая рукоять ритуальной секиры.
– Не надо. Ну его.
– Как скажешь, конечно. Но...
– Лучше Ирге этого не говорить,– закончили мы хором.