Каковы реальные мотивы тех, кто начинал «перестройку»? У одних были благие намерения о народном достатке и развитии государства, другие же хорошо знали о том, что когда они доведут страну до кризиса, то в момент наивысшего хаоса будет не до охраны накопленных богатств и главным будет быстро подсуетиться. «Один из офицеров КГБ рассказывал нам: еще в 1984-м (…) в подмосковных партийных усадьбах, в баньках-саунах уже шли разговоры о приватизации. Делили сферы влияния. Отрасли экономики. Территории»[313]. Таковы были замыслы тех, кто, в конце концов, и одержал викторию над своим собственным народом. Все получилось более чем очень серьезно. Совсем не так, как у Шуры Балаганова, который в сходной ситуации собрал 30 сыновей и 4 дочки лейтенанта Шмидта на Сухареву конференцию. Поделили СССР на 34 эксплуатационных участка, договорились не пересекать границы, и все согласились, кроме «человека без паспорта» Паниковского. Впрочем, нам не до шуток. Ох, и не до шуток.
Однако большинство в руководстве представляли люди, которые имели в основе своей социалистические принципы. Их следовало заменить яковлевыми-ельциными; но можно было действовать и по-иному: использовать, запрограммировать на какие-то решительные действия, а уж потом дискредитировать и убрать. Задача формулировалась так: залегендировать необходимость перестроечных мероприятий, при этом не уточнять, что именно это такое, каков должен быть план реформирования и что будет со страной по окончании.
Для этого была использована предкризисная ситуация в экономике. Были составлены записки, и не только в КГБ, но и в московских институтах, которые должны были дать толчок к необходимым (реально и объективно!) переменам. Говорят о них с долей скептицизма: «…когда счастливые историки будут наконец допущены к секретным бумагам КГБ и КПСС первой половины 80-х годов, они не найдут в архивах ни одного документа, которые однозначно бы говорили: КГБ был инициатором перестройки в СССР»[314]. Мы не можем отнести себя к счастливым историкам, мы люди другой профессии — систематики, и видим, что было на входе и что есть на выходе. Пришло время, и они сами не стали делать тайны из своего участия и отрицать очевидного: «КГБ в 1985 году хорошо понимал, что Советский Союз без перестройки развиваться не может»[315]. При раскрытии своих секретов КГБ руководствуется принципом, сформулированным А. Даллесом: «Нужно сохранять в секрете всеми доступными средствами данные о такой деятельности, которую действительно следует держать в секрете, и не делать тайны из того, что известно всем и каждому или что совершенно очевидно как другу, так и врагу»