— Никогда. Зачем оно им? Мы там никого не знаем.
Катрина была не так груба:
— Я никогда и не слышала о Пэссингэм-Сент-Джоне, пока вы не сказали, что нашли там… Джоанну. И ее машину. Я ездила в Токсборо, но это было несколько лет назад, и я не брала с собой детей.
Произнеся эти душераздирающее слова, она шумно расплакалась.
— Машину обнаружили в лесу Пэссингэм-Холла. Это частная собственность мужчины по имени Питер Бакстон. Вы его знаете?
— Никогда не слышал о нем, — ответил Дейд. — Моя жена ведь сказала вам, мы ничего не знаем об этом Пэссингэме. Вы что, глухой?
Самое сложное, иногда думал Вексфорд, сохранять спокойствие, когда граждане говорят с тобой таким тоном, особенно если ты сам человек горячий. Но спокойствие соблюдать необходимо. Тем более что этот мужчина — об этом нельзя забывать ни на минуту — отец двоих пропавших детей, это его единственные дети, и наверняка их уже нет в живых.
Катрина сквозь слезы бросила на мужа самый колючий взгляд из всех, что Вексфорд вообще за ней замечал, но разряжать обстановку не стала, а спросила:
— Вы не знаете, когда похороны Джоанны?
— Боюсь, что нет.
— Я хотела бы пойти. Она была моей самой дорогой подругой, бедная Джоанна.
После инспектор решил еще раз наведаться к Питеру Бакстону. Он взял с собой Вайна. Сейчас, идя вниз по дорожке, они надеялись найти въезд в лес и ту тропинку, по которой проезжал синий «фольксваген», но снег укрыл все так, что видно было лишь место, откуда, вероятно, тропинка начиналась и вела в чащу: здесь деревья стояли далеко друг от друга, достаточно далеко для того, чтобы между ними могла проехать машина.
Бакстон сам открыл дверь. Для его жены утро снова было слишком ранним. Он выглядел абсолютно больным, лицо в серых и красных пятнах, словно шершавый розовый гранит с красными прожилками. Сосуды в глазах полопались, руки слегка подрагивали, а изо рта так несло перегаром и еще чем-то, не поддающимся определению, что запах этот не перебила даже мятная зубная паста. Вексфорду пришлось сделать шаг назад. Его распирало от обычно не свойственного ему желания предупредить парня, что тот себя гробит, но он, конечно, промолчал. Газеты и журналы и так пестрят статьями о том, что бывает, когда ешь что попало и сверх меры вливаешь в себя спиртное. Но хватит Моисея и пророков. Пусть их слушает.
— Хорошо бы поговорить, мистер Бакстон, — весело сказал Вайн.
Бакстон бросил на них сердитый взгляд. Ему-то уже никогда не будет хорошо. Он провел их по коридору в кухню — это навело Вексфорда на мысль, что в гостиной, несомненно, полно грязных тарелок и стаканов и она вряд ли подходит для утренних приемов. Но причина оказалась не в этом — на кухне было еще хуже, повсюду стояли кастрюли и миски, в которых готовился рождественский ужин, тарелки и пустые консервные банки. Как ни странно, Бакстон предложил им выпить.