– Прикажи своему артиллеристу стрелять по двигателям, мы все равно не успеем выбить зенитки!
– Нет! – судя по щелчку, Перри подключился на внешний канал. – Попов, подрыв!
Передняя торпеда исчезла, вызвав всплеск помех. Там, далеко впереди, сейчас вспух полукилометровый шар чистого пламени, маленькое солнышко, бурлящий котел термоядерного синтеза. Вдали от планет единичный взрыв на расстоянии в две тысячи километров вызвал бы лишь небольшой всплеск радиации да легкий шорох в радиодиапазоне. Но здесь, в ионосфере Юпитера, последствием термоядерного взрыва стала мощная волна электромагнитного импульса.
В случае с противоракетами это ничем не могло помочь, они уже навелись на свои цели и, даже маневрируя на полной тяге, за оставшуюся до подрыва секунду торпеды просто не успели выйти из зоны вспышки. Те пятьдесят метров, которые им удалось пролететь в сторону, уже не играли никакой роли. Но лазеру, в отличие от ядерной боеголовки, нужно прямое попадание, прошедший в пятидесяти метрах луч с тем же успехом мог пролететь на расстоянии светового года. Промах!
Торпеды шли в десяти километрах друг от друга. Той паре, что оказалась ближе всего к месту подрыва, выжгло электронику наведения, но это уже не имело никакого значения. Танкер шел прямо, ускоряясь с постоянной тягой, и торпеды неслись прямо на него, в ту точку, где он должен был оказаться к моменту встречи.
Заминка вышла короткой, уже через четыре секунды аспайры возобновили стрельбу. Анри не мог не поразиться совершенству их сенсоров – радар «Котлина», откуда поступали данные, все еще был полон снега помех, а ведь от него до точки подрыва лежало порядка пятнадцати тысяч километров! Взорвись «Люцифер» ближе, полминуты слепоты им было бы обеспечено. А враг вел огонь несмотря ни на что, и огонь результативный! Уже через пару секунд вокруг торпед возник настоящий частокол лучей, постепенно сжимавшийся, лишавший торпеды возможности маневра. Количество стволов позволяло аспайрам создать на пути атакующих настоящий огненный вал.
Ведомая программой уклонения, одна из торпед попыталась вырваться из смертельной ловушки. Дернувшись в сторону, она почти сумела избежать попадания – почти. Один из лучей коснулся ее, прожигая обтекатель. Металл держался недолго – не в силах противостоять сконцентрированной энергии, он пропустил луч в нежное нутро. Лазер походя сжег резервный блок управления и слегка коснулся боеголовки, чиркнув по стенке контейнера со смесью дейтерия и трития.
Сжиженная смесь вскипела под действием луча и рванулась в образовавшееся отверстие, своим давлением проламывая, разрывая его. Бурное испарение быстро охладило ее, и течь почти прекратилась, но к этому моменту контейнер уже практически опустел. Поврежденный «Люцифер» превратился в обычную болванку, опасную только накопленной при разгоне кинетической энергией. При скорости сто тридцать километров в секунду удар такой болванки был сравним с попаданием главного калибра фрегата.