– Хорошо. Слушай же предложение герцога.– Гордо вскинув голову, всем своим видом показывая, что он против такого расклада, старик наконец изложил суть послания: – Мой герцог предлагает руку и сердце своего среднего сына, каковой будет принимать участие в управлении Конкистой на правах принца-консорта. По условиям соглашения, если таковое будет принято, вся власть в государстве незамедлительно перейдет к первому же ребенку, родившемуся в результате этого брака, независимо от пола, по достижении им совершеннолетия. В этом случае герцог Васкоз отказывается от борьбы за трон, что позволит избежать кровопролития и существенного ослабления страны. В случае отказа он готов бороться до конца и поднять все силы, подвластные ему. И еще... моего сеньора тревожит твой телохранитель. Он осведомлен – не переживай, сеньорита, только он и я знаем истину – о несколько... о чересчур близких ваших отношениях. Так вот, герцог забудет о случившемся и не расскажет об этом сыну, если означенный телохранитель исчезнет. Навсегда. Согласитесь, это очень либеральные условия.
Глаза Мирасель гневно сверкнули, и яростный отказ (мне так показалось, во всяком случае) готов был сорваться с ее языка, как холодным душем пролились слова брата Зорвеса:
– Я просил бы сеньориту не принимать решение скоропалительно.
– Я уже все решила! – запальчиво вскрикнула Мирасель и свирепо, словно двумя острыми шпагами, вонзилась взглядом в глаза служителя.
– Я попрошу сеньора посла позволить переговорить нам наедине,– попросил брат Зорвес.
Посол молча поклонился, но не ушел. В этом государстве веками провозглашалась открытость королевской власти, и разговоры монарха наедине происходили, как правило, в ближайшем алькове или у окна, где окружающие могли его видеть, но не могли слышать, о чем идет разговор. Брат Зорвес отвел девушку к дальнему окну. Она встала лицом ко мне, служитель спиной, и они тихо заговорили на конкистос.
– Сеньорита. Мирасель. Ты всегда была умницей. Подумай хорошенько. На одну чашу весов брошена жизнь пусть незаурядного, но просто охранника, а на другую – тысячи жизней твоих подданных. Кровавая резня существенно ослабит королевство, которое может стать легкой добычей врагов.
– Но я люблю его. Я знаю, что для тебя наши отношения тоже не секрет. Понимаешь, я встретила настоящего мужчину, способного влить свежую кровь в загнивающий род нашей династии, и не намерена от него отказываться.
– В тебе говорит собственница,– мягко возразил ей Зорвес.– Подумай, сколько еще мужчин, не менее, а, я уверен, более достойных, ты встретишь. Отдай одного и получи целый мир! Мирасель. Ты всегда отличалась умом и практичностью. Подумай: он или страна? Неужели благополучие твоих подданных для тебя ничего не значит, а твоим умом властвуют женские инстинкты?.. Если так, то я очень в тебе ошибался.