— Думаешь, белые так сильно отличаются от шайенов?
— Не знаю. — Она остановилась, прислушиваясь. — Тише. Ты очень громко дышишь.
— Шайены не дышат?
— Иногда они дышат даже громче, чем ты. Иногда они рычат, как медведи. И вопят, как кошки. И не дают спать соседям. Поэтому для молодых ставят палатку подальше. Чтобы не мучить стариков.
Она скинула безрукавку, расстелила под березой и опустилась на нее.
— Сядь рядом. Расскажи, как ты встретился со своей первой женой.
— Когда мы встретились, я не знал, что она станет мне женой, — сказал Горящий Волк, присев на корточки.
Сентаху легла на бок, опираясь на локоть.
— Почему ты замолчал? Я слушаю.
Он прилег рядом, и его ладонь сама собой опустилась на ее бедро.
— Не молчи, — женщина шлепнула его по ладони, но не отодвинулась.
— Я не молчу. Я вспоминаю.
— Ты долго ухаживал за ней? Какими подарками заманивал ее в свой шатер?
— Подарки? Так получилось, что мы жили в одном доме. Помнится, она болела, и я ее лечил. И однажды ночью она сама пришла ко мне. И стала моей женой.
— Она легла рядом с тобой и сказала, чтобы ты не двигался, да?
— Да.
— Она сама раздела тебя, да? И лежала на тебе, и вы оба замерли, да? Она сказала, что так это делают улитки?
— Да, да, да…
— Сними рубаху. Я хочу видеть твою кожу.
Ее горячие пальцы скользнули по его груди.
— Смотри, рисунок остался. Я думала, что смыла его, а он опять проступил.
— Ты смыла рисунок? Ты?
— Ну да, я. Я долго мыла тебя, когда все уехали. У тебя спина была в черных полосах от крови. А грязь на ногах засохла так, что я отбивала ее камнем.
— Не отбила ничего лишнего? — спросил он, теряя голову от ее голоса.
Сорока хихикнула и распустила его пояс.
— Нет, все на месте.
Жаркая волна окатила его, и он затрясся, как в лихорадке.
— Какой ты горячий, — сказала она и опрокинулась на спину, раздвигая согнутые ноги. — Иди сюда, остынь.
Он набросился на нее, и мягкое тело забилось под ним в исступлении. Сорока стонала, рычала и взвизгивала, она била руками то по его спине, то по земле, и жухлая листва разлеталась во все стороны. Они катались, сплетясь, как черви. И вдруг оба одновременно замерли.
Горящий Волк вскочил на ноги. Из-за кустов на них смотрел человек в лохматой шапке. В одной руке он держал большого иссиня-черного тетерева. В другой был винчестер, однако взгляд чужака был прикован к голой женщине.
Одним прыжком Горящий Волк налетел на него и толкнул в грудь головой. Оба с треском провалились в кусты. Перед глазами Горящего Волка блеснул клинок, и он впился в запястье зубами, потому что его руки были заняты — они сжимали горло противника. Что-то хрустнуло под пальцами, и тело врага изогнулось дугой, а потом обмякло. Горящий Волк выждал еще немного и встал.