— Знаю. Дедушка Макс научился так пить.
— Давай по-русски!
— Давай!
Они выпили.
За окном смеркалось. Курт встал и разжег камин. Красно-рыжие блики заплясали по комнате, по устаревшей, но еще крепкой мебели, по белому телу Инги со слегка отвисшими грудями и лохматым треугольником внизу живота.
— А может, это подарки другого мужчины? — неожиданно спросил Курт.
Инга вздрогнула.
— Какого мужчины? У меня есть только ты…
— Того, с которым ты месяц назад выходила из «Гостинного двора». Я как раз проезжал мимо, когда вы садились в машину. Случай! Ты была настолько увлечена, что меня даже не заметила…
Фройлян Шерер густо покраснела и поблагодарила Бога за то, что в сумраке этого видно не было.
— Это не то, что ты думаешь… — хрипло проговорила она.
— Да ну?! — хмыкнул Курт в третий раз. — А что же?
Инга молчала. Курт налил себе и ей, потерянно отошел в сторону и опустился в кресло. Потертая кожа неприятно холодила разгоряченное костром тело. Он поежился.
— Я думал, у нас серьезные отношения… Я даже купил обручальные кольца…
Голос его был насыщен горем.
«Курт» блестяще вел разведопрос, мастерски играл на чувствах и прекрасно «дожимал» объект разработки, подталкивая к всплеску искренности, которая категорически противопоказана любому агенту. Когда-то Ингу Шерер учили разгадывать такие «постановки», но это было довольно давно, к тому же она находилась во власти эмоций, что для оперативного работника вообще недопустимо.
— Это был деловой обед и ничего больше!
— Да, конечно…
Голос дрогнул, глаза предательски заблестели — он провел по ним рукой и отвернулся.
— Поверь мне, Курт! — Инга подбежала, опустилась на ковер и обхватила его колени. — Это господин Гофман, он просил отдать его фирме разработку компьютерной программы по нашему контракту! Только и всего, клянусь тебе!
Она тоже хорошо играла, и мизансцена выходила довольно искренней. Оба актера, несомненно, могли добиться успеха на бродвейских подмостках.
— Это правда? — В голосе ревнивого влюбленного зародилась надежда.
— Ну конечно, дурачок, ну конечно!
Инга принялась покрывать поцелуями его бедра, и организм мужчины отреагировал соответствующим образом. Так магистральная труба напрягается и вибрирует, когда компьютерная программа прокачивает через нее нагнетаемый под оптимальным давлением газ. Слова стали не нужны. Курт погладил Ингу по волосам, она наклонилась вперед, и ее красивые губы привычно поглотили модель трубы, как делает это очередная контрольно-измерительная станция на маршруте газопровода. Голова девушки совершала ритмичные колебательные движения, словно шток насоса, разрушающий представление окружающих об Инге Шерер, как бесполом сухаре, способном выполнять только мужские функции. Но в загородном домике не было никого, кого следовало в чем-то разубеждать. В большой уютной комнате царили искренность и любовь, любовь и искренность. Так они и процарили здесь до самого утра.