Кручу, верчу, обмануть хочу. Умрем, но из крепости не уйдем.
– Что вы человека мучаете? – тихо смеется у меня за спиной БГ.
Он закончил интервью, и ему нужен подсвечник в гримерке. В руках крохотная свечка. Олейников млеет. Хватаю в баре подсвечник. Присмотрюсь.
Продолжаю спорить с Игорем – он подписал контракт с группой «Кровосток». Выпуск альбома, презентация альбома и десять эксклюзивных концертов. В течение года кровавый текстилыцики-рэп, умная интеллигентская гримаса, писк сезона не то прошлого, не то нынешнего – будет жить в Москве только в этих стенах. Я упирался, как мог: дивный рык патриарха РПЦ «Вспоминаем и молимся» – продукт скоропортящийся. Что-то будет с продуктом через год. Однако ж получите: Игорь пригласил Антишанти, придумали видеоарт-шоу, и красная лыжная шапка Антона Черняка на фоне антишантиевских разбомбленных фабрик собирает: сегодня – шестьсот человек и завтра – пятьсот. И обложки журналов, и четыре телекамеры, и очередь к нашей двери аж от грузинской закусочной: население поддерживает эстетское святотатство.
Натуральное хозяйство – Игорь взял и раскрутил артиста под себя. Наверно, он был прав. Интересно, когда он спит, – если я вижу его шестнадцать часов в сутки, а у него еще на продюсирование время остается?
С другой стороны, чем больше отечественных артистов – тем крепче сон.
Сборы наши растут. В моем рабочем дисководе в офисе поселилась пластинка ансамбля «Хуй забей».
***
Что-то скажет Юля Юденич.
«Хуй забей» играет в пятницу, как раз перед ее вечеринкой.
Первый альбом мне подсунул на первом курсе иняза Эд, коллега с французского отделения. На лекции по языкознанию, под партой, многозначительно приложив палец к губам, – как настоящую «запрещенку». Я не проникся: подумаешь, в 1994 году страна изъяснялась исключительно матом, с чего бы на нем еще и не петь. Положил кассету на полку, к пыльному складу «Гражданской обороны», и благополучно забыл.
Во второй раз напомнил мне о ХЗ Найк Владимирович Борзов, бывший барабанщик непристойного ансамбля. Анамнез бесчисленных пресс-релизов, которые я пописывал для друга и где неизменно присутствовал ХЗ, вдруг материализовался на сцене концертного зала «Минск»: между армией строгих билетерш сидели мамы с детьми и слушали песню про маленькую лошадку. Республиканская филармония, все чин чином. Вежливо вызвали на бис. Найк Владимирович, в прекрасном расположении духа, вылетел на сцену и исполнил соло хуйзабеевскую «Закатился в *опу *уй». На рефрене «Ни пописать, ни посрать – ну и ну» мамы начали выводить детей из зала, воцерковленный директор Борзова стал креститься в кулисе, администратор концертного зала «Минск» замахал артисту из кулисы противоположной – а Найк Владимирович пел и пел, величаво, полузакрыв глаза, как Людмила Зыкина про «течет река Волга». И ХЗ материализовался на мгновение, чтобы остаться через час воспоминанием на вылизанном, с иголочки, пустынном вокзале странной столицы.