В третий раз – мне оставил на редакционном автоответчике сообщение как всегда загадочный пиар-деятель Саша Кушнир: «Есть дело, перезвони». Я собрал в кулак силу воли и перезвонил, готовясь к диалогу про очередную певицу Тютькину, ан нет: Кушнир сообщил, что толкает сейчас первый за бог весть какой срок публичный концерт ХЗ – я с радостью оттарабанил дежурную тысячу знаков про студию в Видном, где зашифрованная под псевдонимом – секрет полишинеля Марина Хлебникова с удовольствием выпевает скабрезности. Редактор по прочтении сделал такой кислый вид, будто ему подсунули текст про конкурс «Наш двор, наш подъезд»: решительно не утонченный артист, и даже не завалящий питерский дебошир. Подмосковье какое-то. А может, просто текст получился дрянной.
Как бы там ни было, Карабас в шелковой рубашке и очках с тонкой оправой, ни дать ни взять школьный учитель на танцах, да Бегемот при галстуке-бабочке мистическим образом материализовались в моей программе – и Найк Борзов, прячась в свежеотпущенную бороду (ему идет), только что хлопнул меня по плечу на лестнице (люстра над лестницей опять не крутится).
– Сколько билетов продано? Ничего, если мы весь ВИП-балкон для своих попросим приберечь? Сколько билетов там можно выкупить? – Карабас следует за мной со сцены, через кухню, в офис и назад: студийные затворники интересуются деталями, которых артист обычно чурается.
Меня это трогает: ХЗ – настоящее ХЗАО. Бизнес-подход. Расставили по залу камеры – собираются концерт записывать. Два часа. Называться будет «Войне – П-ц». Праздничный концерт ко Дню Победы: «Боевая радистка Анюта, две косички и два сапога».
Начало в 21.40 или, интересуется Карабас, в 21.45?
Главное, чтобы вон тот мальчик с золотым зубом, весом под тонну, успел покинуть помещение до Юлиной вечеринки. И его девочка в кофточке тигровой расцветки – тоже. Любители «Текилыджаззз» на их фоне – участники миланской недели моды.
На третьем круге через кухню (меня ждут в офисе, а Карабас допытывается, чем выделенные ему ВИП-места п-1 и п-2 хуже ВИП-мест ц-15 и ц-16, – я сам зануда, но это уже какая-то на измор дискуссия) меня осеняет. Блины с клубникой! Беспроигрышны по исполнению – и лучший способ нейтрализации артиста. Карабас и Бегемот, конечно же, хотят блинов.
– Вот и Джей-Джей Йохансону, помнится, понравились эти блины, – радостно бормочу я, открывая дверь в гримерку. Дверь ударяется о чей-то высокий сапог. – Простите, пожалуйста.
– Какому Йохансону? – спрашивает хозяйка сапога. В гримерке скучает Марина Хлебникова.
Кого не встретишь у себя дома.