— Окружают, — сообщил Бурко. — Эти какие-то новые.
— Не стреляй. Может быть, это рейнджеры.
— По-твоему, я бандитов не видел? Эти — отпетые головорезы, пробы негде ставить. Ты приглядывай там за воротами, приглядывай.
— Не стреляй, — повторил Орлов, спрыгнул и попятился к дому, держа перед собой кольт.
Гудение мух не скрыло от него едва заметные шаги перед воротами.
— Эй, вы! — раздался хриплый голос. — Может, договоримся по-хорошему?
— Давай попробуем, — ответил капитан, отступив за поваленную двуколку.
— Вы отдаете нам Шона, мы гарантируем вам жизнь. Идет?
— С кем я говорю?
— А кто тебе нужен?
— Капитан Джонс!
За забором послышался цокот копыт, и Бурко сверху крикнул:
— Паша, лезут!
— Не стреляй! — еще раз приказал Орлов.
Не было никакого смысла стрелять в них, пока они не оказались во дворе. Если это враги, то пусть войдут. Здесь им негде будет укрыться.
— С тобой говорит капитан Джонс. Как там наш друг?
— Друг? Если он твой друг, скажи, как зовут его лошадь! — потребовал Орлов.
«Глупо, — подумал он. — Даже Пескарь знал, что белого жеребца звали Ангелом».
— Это все знают, — в голосе невидимого собеседника слышалась усмешка. — Ангел. Спроси еще что-нибудь.
— Какой у него револьвер?
— У него их много. Ты, наверно, хочешь, чтобы я назвал «трэнтер», да? Но еще я скажу тебе, как эта пушка досталась Шону. С нами работал один парень, сыскной агент. Однажды он сделал ошибку. Полез без прикрытия в логово к одному уроду. И там попал в заложники. Мы окружили берлогу. Но пока шли переговоры, наш друг попытался освободиться сам. Положил двоих. Остальные его изрешетили картечью. Так вот, приятель, имей в виду, с тех пор мы не ведем переговоров насчет заложников. Ты понял?
Орлов подошел к воротам. Размотал цепь, поднял засов и отошел в сторону:
— А тут и нет никаких заложников. Капитан Джонс! Это я послал за вами тетю Аниту.
Ворота распахнулись, и во двор медленно вошел гнедой жеребец. Он остановился перед трупом бандита. Всадник оглядел двор и убрал револьвер в кобуру.
Капитан Орлов не ожидал, что грозный командир рейнджеров окажется таким невзрачным на вид. Ему было не больше двадцати пяти. На мальчишеском лице топорщились редкие усики, и наглухо застегнутый воротник клетчатой рубашки был слишком просторен для тонкой шеи. Однако голос был низким и мужественным, а взгляд — тяжелым и цепким.
— Почти всех, кто тут валяется, я знаю, — сказал Джонс. — А тебя вижу впервые.
— Я оказался тут вместе с Шоном.
Командир рейнджеров недоверчиво разглядывал его.
— С Шоном? Прайс всегда работает один.
— Я тоже. Но мы с ним гонялись за одним и тем же зверем. Вот и встретились тут.