— Не знаю.
Орлов догадывался, что барон сопровождал курьера. Это, конечно, не входило в его обязанности, но так уж было заведено — каждого курьера Лансдорф чуть не под руку доводил до поезда и усаживал в вагон, а перед этим непременно посещался один из лучших ресторанов Сан-Антонио. Рутинная процедура превращалась в запоминающийся праздник. Вот почему Семен Карлович всегда брал с собой и всю семью.
— Накануне печальных событий в доме Лансдорфа гостил некий господин. Очевидно, он и является пятой жертвой налетчиков, — продолжал Крюгер. — Вы знаете его?
— Не могу ответить.
— Вот фотографии, — Крюгер подвинул к нему стопку отпечатков.
Орлов заставил себя не разглядывать убитых и остановил взгляд только на лице курьера. Врать не имело смысла.
— Да, знаю. Это наш торговый агент.
— Отлично! — Крюгер с воодушевлением принялся скрипеть пером.
Он оставил на листке изрядный абзац и уже открыл рот для следующего вопроса, но тут дверь распахнулась, и в комнату, громко звеня шпорами, вошел человек в запыленном плаще.
— Крюгер, оторвись от бумаг! — сказал он. — У меня три вопроса. Первый — где стрелы? Второй…
— Минутку! — Сержант встал, опираясь кулаками о стол. — Шон, какого черта? Следствие веду я. Рейнджеров никто не вызывал.
— А нас не надо вызывать. Мы сами приходим. Так где стрелы, Руди? Мне надо хотя бы глянуть на них. Это первое. Второе — покажи мне сгоревший дилижанс. Думаю, он вовсе не сгорел, его только слегка подпалили снизу. Так?
— Так, — неохотно согласился сержант, опускаясь за стол.
— Ага! — Рейнджер снял шляпу и выбил ее о бедро, подняв облако пыли. — Третье. Как были убиты люди?
— Все по-разному. Череп проломлен у двоих, один убит ножом в спину…
— Стоп! Череп проломлен сзади? Сбоку, в висок? Или ударом в темя?
— Сзади. Удар под затылок.
— Ага! Знакомый почерк.
— Одна женщина застрелена, другая… — сержант поднял глаза к потолку, вспоминая. — Да, у другой проломлен висок.
— Больше вопросов нет.
Рейнджер развернулся и шагнул к двери.
— А как же стрелы? — спросил вдогонку Орлов.
— Я и не глядя могу сказать про них все, — сказал рейнджер, нахлобучивая шляпу. — Наконечники у них сделаны из обломков ножей. Так? Оперение — четыре вороньих пера. Если бы на дилижанс напали индейцы, они забрали бы стрелы с собой. Обломили бы черенок, если нельзя выдернуть, и забрали бы. Наконечник сделать легче, чем оперение. А раз не забрали, значит, это были не индейцы. Значит, сержант, у следствия будет еще много работы. Приготовь побольше бумаги. Придется много писать. Потому что у нас под носом орудует сам Джерико.