— Ты еще на зуб попробуй, — посоветовал капитан.
— Да и так все ясно, — невозмутимо ответил рейнджер.
— Ну, и что тебе ясно?
— Пуговица теряется, когда перетираются нитки. А тут, смотри, нитки шелковые, крепкие. И кусок ткани. Похоже на шелк. Значит, в фургоне едет парень в белой шелковой сорочке. Я даже знаю, что он не сидит на облучке, а лежит на боковой лавке. Повернулся с боку на бок, пуговица попала в щель между досками и оторвалась. А почему человек среди бела дня лежит на лавке? Потому что не спал всю ночь. А кто не спит по ночам? Воры и бандиты. Так что, Пол, мы с тобой взяли верный след.
— Тебе бы романы писать, — протянул Орлов. — Про сыщиков и следопытов.
— А что? Каждый, кто дожил до моих лет, может написать о себе роман толщиной с хороший кирпич.
— Я бы не стал писать о себе, — сказал капитан Орлов. — Я бы лучше написал о птичках. Например, о воронах, которые любят красть блестящие штучки, а потом терять их на лету, где-нибудь посреди степи.
Шон Прайс еще раз осмотрел пуговку, хмыкнул и отправил ее в карман.
Они двинулись вдоль речки, которая лишь угадывалась под сплошной стеной камыша, бурого по краям и зеленого в середине русла. Скоро впереди над холмами показался сизый дымок, и Шон Прайс остановился. Он отстегнул значок с плаща и прицепил его на обратную сторону лацкана.
— Такие уж тут места, — пояснил он, хотя Орлов ничего и не спрашивал. — Сейчас заглянем в таверну, где собираются всякие подонки. Завидев мой значок, они язык проглотят. А мне бы хотелось их послушать. Так вот, Пол. Зайдешь, оглядишься, спросишь, как проехать к землянке Большого Тома.
— Кто это?
— Не знаю. — Шон Прайс достал из-за спины длинноствольный кольт, прокрутил барабан и засунул револьвер в кобуру под мышкой. — Но в этих местах обязательно найдется какой-нибудь свой Большой Том, или Вонючий Генри, или Черный Миллер. Ну вот, поинтересуешься насчет дороги. А дальше держись наготове. Слово за слово. Кто-то скажет, что вот, мол, только что приехали парни из шайки Джерико, может, они знают твоего Тома? Тут ты им подмигиваешь и выходишь. Они — за тобой. Ну, а я их тут приму, как полагается.
— А если их там нет?
— Там они, там. Но, конечно, перед чужаком могут и не открыться. Тогда ты просто поболтаешь с хозяином. А сам присматривайся. Выйдешь, расскажешь мне, а я уже придумаю, что делать дальше. Все ясно?
— Яснее не бывает. — Капитан Орлов развернул аппалузу и направил ее вверх по склону холма.
— Ты куда?
Орлов показал на горку валунов, венчавшую холм.
— Туда.
— Таверна в другой стороне.
— В том-то и дело. — Он оглянулся. — Не знаю, как ты, Шон, а я никогда не суюсь в незнакомую дырку. Мне надо присмотреться.