Он чуть не свалился с седла, осознав свое открытие — Полли кричала по-русски.
«Ой, мамочка!».
— Ой, мамочка, — повторил он и оглянулся.
Она смотрела на него. И не отвела взгляд.
Кирилл придержал мерина, дожидаясь, когда фургон поравняется с ним.
— Посидишь за меня? — сказала Полли. — Хочу переодеться в сухое.
Он перебрался на козлы и взялся за вожжи, а она скрылась за пологом.
— Однорукий тебе не мешает?
— Мне никто не мешает, — ответила она, шурша одеждой.
— И откуда только берутся такие боевые дамочки?
Полли не ответила на насмешку, и он спросил:
— Я слышал, ваша семья перебралась сюда из Джорджии? Неужели здесь лучше, чем там?
— Мне все равно, где жить, — послышался ее голос. — Лишь бы жить. А в Джорджии случился мор. Болотная лихорадка. За три дня сводила в могилу любого. Целые семьи вымирали, и белые, и черные, и богатые, и бедные.
Она откинула полог, но не села рядом с Кириллом, а осталась в кузове. Он оглянулся и увидел, что девушка сменила брюки и рубашку на голубое платье с белым воротником.
— Тебя не узнать, — сказал он. — Просто оперная дива.
— Да, мор был ужасный, — продолжала Полли, не обратив внимания на комплимент. — Мы спаслись баней. Отец сложил в землянке печку, трубу из коры связал. Вернется с поля, и сразу в баню. Не ест, не пьет, а скорее огонь разводит. И нас туда загоняет. Пропотеешь, обмоешься, потом можно и за стол. Так и выжили.
— Впервые слышу о таком лечении.
— Баней и не такое лечат, — снисходительно ответила Полли. — Когда отец звал соседей попариться, они над нами тогда смеялись, Летом и без того жарко, да еще лихорадит, пот прошибает с головы до ног. А он их зовет пропотеть.
Смеялись над нами, думали, что мы дурные. А через неделю нам же их хоронить пришлось. Так мы и остались совсем одни. Однажды поутру вышли на огород, а вокруг никого не видно. Ни души. Только смрадом тянет со всех сторон. Пришлось нам всей семьей в могильщики записаться. Целыми днями копали да отпевали.
— Сколько тебе тогда было?
— Десять. Уже работала на равных. А когда мор прошел, подались в соседнюю деревню, к землякам. И решили ехать на запад. Вот так мы тут и оказались.
Когда начали строиться, папаша первым делом поставил баню. Так и жили в ней, пока дом не построили.
Он не спешил передавать ей вожжи и возвращаться в седло. И она не собиралась править лошадьми, потому что была занята более важным делом — Полли распустила косу и принялась расчесываться.
— Отвернись!
— Да ладно тебе. А что за земляки?
— Те, кто приехал в Америку вместе с отцом. Он же у нас из России.
— Я тоже, — неожиданно для себя сказал Кирилл.