И тут ему пришло в голову, что как раз этих головорезов и следовало бояться. Боб Клейтон не забыл, что когда-то Лагранж был рядовым охранником в шайке, а потом вдруг резко обогнал его и стал приближенным босса.
Боб Клейтон, возможно, и сам был не прочь нацепить шерифскую звезду. И если кто-то из его людей в ночном бою случайно подстрелит Мутноглазого, то Боб Клейтон недолго будет носить траур.
* * *
Посты на дорогах были выставлены для того, чтобы заворачивать беглых шахтеров обратно в поселок. Форсайт не сомневался, что многие попытаются покинуть карьер, не дожидаясь расчета. Постовые знали, что делать с шахтерами. Но им никто не объяснил, как поступать с теми, кто захочет не бежать из поселка, а проникнуть в него. Двое, попытавшиеся это сделать, были на всякий случай схвачены, обезоружены и связаны. А одному из них даже кляп засадили, чтобы не ругался.
Когда Мутноглазый и Чокто добрались до поста, там наступило время ужина. Поев с ковбоями тушеной солонины и выпив кофе, Лагранж закурил и вытянул ноги на стол.
— Чокто, сходи, глянь на краснокожего, — приказал он. — Может, знакомого встретишь…
— Смотри, что у него было, — сказал постовой, подавая ему винтовку.
То был винчестер, любовно отделанный кожей и бисером. Замша, обтягивающая приклад, была порвана в нескольких местах — и это были следы ударов. А на желтой коже, что обвивала цевье, темнели бурые пятна крови.
— Что скажешь, Мутноглазый?
— Скажу, что эти двое не похожи на странствующих проповедников.
— Ты еще не видел их лошадей. Идем, покажу тебе кое-что.
Лагранж с неохотой поднялся из-за стола и направился вслед за ковбоем к коновязи.
Чужие кони стояли отдельно. Жеребец, нескладный и большеголовый, с широкой грудью и мощными ногами, был пятнистым — на шоколадной коже белели звездочки размером с яблоко. Седло и сбруя были отменного качества, и явно куплены в хорошей лавке. А вот рыжая кобыла, стоявшая рядом, была покрыта мешковиной, и седло на ней потрескалось от старости. Зато хвост и грива были тщательно перевиты кожаным шнуром.
Лагранж приказал ковбою:
— Покажи их копыта.
Тот похлопал кобылу по шее и, наклонившись, согнул ее переднюю ногу.
— Не подкована, — глубокомысленно заключил Лагранж. — А жеребец?
— К нему лучше не подходить. Волчище, а не конь. Двоих искусал. Но если ты насчет подков — то он подкован.
— Значит, индеец ехал на кобыле, а белый…
— Наоборот, — с удовольствием перебил его ковбой. — Индеец сидел на мустанге. Держу пари, он украл его совсем недавно.
К ним подошел Чокто Дженкинс.
— Что с краснокожим? — спросил Лагранж.