Габриэль тяжело опустился на пол.
– После кровавого Аларкоса между христианскими королями и альмохада было объявлено перемирие. Это лето обозначает конец пятилетнего мира. Альмохада могут снова начать вторжение.
– Но призыв исходит от де Сильвы. Тут говорится: «Дела в Ифрикии отвлекли ваше внимание от Пенин-сулы».
Бланка покачала головой.
– Леонский дворянин устраивает заговор с маврами? Вот так делается политика?
– Так не должно быть, – сказал Габриэль. – Давняя вражда между моим отцом и королем Альфонсо привела к тому, что при Аларкосе отец встал на сторону мавров.
Ада развернула второй свиток. Она молча пробежала глазами строчки и испуганно вздохнула. Габриэль опустился на колени рядом с ней.
– Что тут?
– Что, если синьор де Сильва был не единственным, кто примкнул к маврам?
– А кто еще?
– Король Леона Фердинанд.
У Габриэля пересохло во рту.
– Это возможно.
Более чем возможно, Бланка покачала головой:
– Короли Леона и Кастилии – родственники. Двоюродные братья. И они оба христиане, которым сам папа поручил защищать Апеннины от мавров. Все на границе это знают.
– Но вражда между двумя ветвями королевской семьи, Леоном и Кастилией, очень сильна, – сказал Габриэль.
– Вот. – Ада указала на строчку с обращением. – Вот это тоже написано де Сильвой, но уже к Фердинанду: «В следующий раз, когда придет момент сокрушить кастильскую оппозицию, тебе придется поторопиться». Что это значит?
Габриэль смотрел на пергамент словно на змею.
– Фердинанд должен был помочь войскам своего кузена в битве при Аларкосе, но задержался в Леоне, что дало армии альмохада преимущество. Мы выиграли битву, решительно и бесповоротно, еще до того как прибыли леонцы.
– Значит, он намеренно опоздал?
– Невозможно знать наверняка, – ответил Габриэль. – Но похоже, де Сильва хочет, чтобы на этот раз Фердинанд более активно действовал против кастильцев, не оставляя всю грязную работу альмохада. Этакая демонстрация преданности.
Бланка коснулась высохших чернил:
– Разве он может писать такое королю?
– Возможно, это объясняет неприятности, в которые мы попали, – сказала Ада. – Не сеньора и мои долги, а люди, посланные де Сильвой за этими письмами.
Она продолжила читать.
– Что-нибудь еще? – спросил Габриэль.
Она отрицательно покачала головой и, свернув пергамент, сунула свитки обратно в сумку.
– Джейкоб или его люди, должно быть, перехватили их. Ты сказал, что он вернулся в Сеговию, да?
Габриэль пристально посмотрел на нее, вдруг почувствовав, что она что-то от него скрывает. Мысль о ее обмане поразила его в самое сердце.
– Он должен был поговорить с доньей Вальдедроной и, возможно, с Альфонсо.