– Нет, – со вздохом ответил Пачеко. – У нее нет дуэньи.
– На дороге из Толедо на нас напали бандиты, занимающиеся похищением людей. Местные пастухи помогли им устроить ловушку. – Габриэль бросил на своего наставника мрачный взгляд, приказывая ему молчать. – Ее дуэнья... ну, вы понимаете.
– Понимаю. Простите мою непочтительность. – Латорре кашлянул. – Но ты же послушник, не так ли? Где твое платье?
Габриэль зло посмотрел на приземистого коротышку.
– По-моему, я уже говорил, что на нас напали. Если вы хотите увидеть рану на моей руке, я с радостью продемонстрирую вам доказательства.
Мажордом побледнел, но не перестал суетиться.
– Все это ради благопристойности, уверяю вас. Я пришлю нашего личного доктора осмотреть ее, просто чтобы убедиться.
– Ей не нужен доктор, только отдых, – сказал Габриэль.
Ада застонала. Латорре отпрянул.
– Вы простите меня, если я не поверю вам, – сказал он.
– Не мне прощать вас.
Пачеко встал между ними.
– Мы ценим вашу доброту. Пожалуйста, пошлите за вашим доктором и прикажите вашим людям показать нам наши комнаты.
Латорре поклонился и удалился через ближайшую арку, сопровождаемый похожей на стаю гусей челядью.
Пачеко тихо заметил:
– Ты солгал ему.
– Нет. Я сказал, что на нас напали. Он сам сделал выводы.
– Габриэль, это неправильно.
Фернан отошел от стены.
– Да пусть он говорит что хочет, наставник. Или это, или спать в конюшне. Лично я предпочитаю соломенный тюфяк, но я не могу говорить за всех. Что скажешь, Габриэль?
– Я скажу, что ты слишком много говоришь.
Пачеко поднял руку, призывая замолчать обоих.
– Латорре прав в том, что волнуется, где она будет спать. Никто из нас не может остаться с ней.
Габриэль опустился на колени и осторожно положил Аду на полированный мраморный пол. Его руки дрожали от долгого напряжения. Но его дрожь была ничем в сравнении с ее.
– Она опасна для самой себя, – сказал Габриэль. – Вы что, предпочитаете, чтобы она страдала в одиночестве? Или, если она оправится до рассвета, чтобы снова попыталась сбежать?
– Что ты предлагаешь? – спросил Пачеко.
– Возможно, этот доктор порекомендует какую-нибудь женщину, которая сможет побыть с ней.
Пачеко кивнул и выдохнул:
– Хорошо.
Поведя плечом, Габриэль взглянул на глубокую кровавую рану на своей руке. Она горела от медленной и постоянной боли.
– Чего вы ожидали, наставник? Что я останусь с ней сам?
Фернан ухмыльнулся:
– Вообще-то я уже готовился предложить свои услуги. Я же известная нянька.
– То, что ты забавлялся с няньками, еще не делает тебя таковой, – сказал Габриэль.
– Ты ничего не знаешь о таинственном искусстве лечения.