Вернувшись к сумке, Ада продолжила перебирать ее содержимое, и у нее вдруг перехватило дыхание. Свитки. Те самые, которые она вытащила из вещей Дэниела Морли. Тонкий пергамент можно аккуратно очистить от чернил для использования еще раз. Если ей удастся сбежать от Габриэля, у нее будет что обменять, чтобы вернуться в Толедо.
Она улыбнулась. Может быть, эти свитки принесут ей достаточно морабетинов, чтобы купить опиум. Теперь, когда Габриэль помог ей вынести самое худшее в ее болезни, она будет знать, как усмирить свою жажду. На этот раз она сможет контролировать себя.
В одну из юбок был завернут небольшой ящичек. Она развернула ткань и обнаружила свои шахматы. У нее вдруг закололо сердце. Джейкоб. Милый, глупый, заботливый Джейкоб.
Ада открыла полированный деревянный ящичек и вытащила одну из резных вощеных фигур.
–Ада, что это у тебя?
Она дернулась. Ящичек захлопнулся и упал на пол. Габриэль вскочил на ноги и пересек маленькую комнату раньше, чем она успела спрятать ящик.
Слитом, искаженным гневом, но еще затуманенным от сна, он схватил ее за запястье.
– Дай посмотреть!
– Это королева, из шахмат, – ответила она, вырываясь. – Габриэль, это шахматы.
Она открыла ладонь, показывая маленькую фигурку. Когда Габриэль взял ее в руки, Ада подняла упавший ящичек и протянула ему для осмотра.
– Шахматы? – Когда он тронул одну фигурку, потом другую, выражение его лица стало смущенным. – Я думал, что у тебя...
– Ты думал, что я прячу опиум в своей сумке?
Он кивнул.
Свитки в конце концов помогут купить его, но Ада предпочла не упоминать об этом. Видеть раскаяние Габриэля было очень приятно. Теперь главное не показывать ему свитки, чтобы он не узнал их ценность и не отобрал у нее последнюю надежду на свободу.
– Я обожаю шахматы, – сказала она. – Думаю, за этой напускной личиной святого у тебя ум тактика.
– Я ничего не изображаю, inglesa. И во мне нет ничего столь нечестного, как тактический ум.
– Я видела, как ты двигаешься, как ты смотришь. – Ада открыла доску и принялась расставлять остальные фигуры по крошечным клеткам поля. – Люди, которые всю жизнь живут в монастырях, библиотеках и церквях, не смотрят на горизонт так, как ты. Они смотрят только на ближайшую книжную полку.
Она смотрела на него, как будто сдирая с него слои кожи, мышц и костей, пока Габриэль не почувствовал себя обнаженным до самой души – если она у него была. Ощущение, что она может видеть так глубоко, нервировало его. Его сердце все еще учащенно билось из-за того, что он проснулся и увидел Аду склонившейся над какими-то таинственными вещами. Беспечный болван, надо было проверить ее сумку. Но он и так уже слишком много вмешивался в ее личную жизнь.