Мысль об этой преграде – оставляющей их так близко к тому, чего они оба хотели, и все же разделенными – исторгла из нее мучительный стон. Он издал похожий звук, с новой силой углубляя поцелуй. Сильные рывки его языка и легкие покусывания зубов исследовали глубины ее страсти, призывая не отставать. Сдерживаемая сила и затаенное напряжение в его мускулах добавляли ей возбуждения. Сколько еще он может целоваться? Сколько еще сможет целоваться она, не стянув с него одежду и не увлекая его на землю?
Нет, она могла бы целовать его целую вечность.
Мужской крик из дальнего конца коридора заставил их отпрянуть друг от друга. Они замерли, глядя друг на друга и прислушиваясь. Губы Габриэля распухли. Грудь тяжело вздымалась. Он нахмурился и склонил голову в сторону двери. И вдруг, в, мгновение ока, страсть, затуманивавшая его глаза, рассеялась.
– Хватай свою сумку и прячься, – приказал он, поворачиваясь, чтобы запереть дверь.
Вдруг осознав свою наготу, Ада оглядела овальную купальню в поисках укрытия и не нашла такового. Свет от факела освещал каждую поверхность. Габриэль как будто прочитал ее мысли. Он выдернул факел из настенного канделябра и, бросив на Аду еще один жаркий взгляд, затушил пламя о каменный пол.
Комната погрузилась в темноту и оживила старые страхи. Ритм ее дыхания сбился от паники, хлынувшей в ее кровь. Ада ненавидела темноту. Темнота означала плен, боль и беспомощность. Ее руки и ноги отказывались слушаться. Шум в ушах становился все сильнее и мешал ей ориентироваться. Ей нужно одеться.
Тут чья-то рука зажала ей рот. Ада закричала, но звук остался внутри.
– Inglesa, успокойся.
Чувство облегчения окутало ее кожу. Она повисла на его груди, поддерживаемая им за талию.
– Кто-то идет, – прошептал Габриэль ей на ухо. – А ты должна приготовиться.
Ада отодвинула его пальцы со своего рта.
– Темно.
– В темноте нет опасности. Я здесь, с тобой. А теперь найди свою одежду и приготовься.
Во второй раз Габриэлю пришлось отступить. И не важно, каковы были его цели на будущее, он не хотел этого. Как раз в тот момент, когда он был готов послать к черту все свои клятвы, кто-то обнаружил их. Если он будет продолжать обнимать ее, это никак не поможет защитить их.
Габриэль слышал, как Ада шарит по камням. Он вытащил ее кинжал из ножен на поясе и отсчитал три шага к двери. Скользя пальцами по дереву, он нашел защелку, запер дверь и повернулся, прижавшись спиной к стене.
– Встань передо мной, – прошептал он.
Ада подобралась ближе, его тело было между ней и дверью. Она боролась с чем-то – наверное, с юбкой. Запах лимона пробрался в его ноздри. Возбуждение, которое только начало отступать, вспыхнуло снова. Разочарование осаждало его со всех сторон и испытывало его терпение. Кровь закипела, дыхание участилось.