Одним прыжком он оказался лицом к лицу со своим противником, их мечи со звоном скрестились. Он посмотрел сквозь забрало стражника прямо в его слезящиеся глаза. Мускулы на спине и руках Габриэля – мускулы, созданные для сражения и убийства, но давно не использовавшиеся – протестующе горели, но он не сдавался. Первый, кто уступит, окажется с мечом в горле.
Они оба приближались к огню в медленном и страшном танце. С каждым шагом противник терял устойчивость и слабел. Может, такой же неистовый кашель распирал его легкие, желая вырваться наружу?
Собрав остатки сил, Габриэль сделал выпад. Кольчуга, скользя, царапнула по камню. Стражник рухнул на пол и закричал, его лодыжка хрустнула. При всей крови, которую Габриэль видел в эти короткие и жестокие минуты, именно от вида сломанной ноги противника у Габриэля засосало под ложечкой.
Ада уже покинула купальню. Габриэль повернул меч в руке, оставив искалеченного противника живым, и бросил последний взгляд на задымленную комнату. Человека с печаткой де Сильвы нигде не было видно, если он вообще выжил после ужасного удара Бланки.
Слишком много вопросов оставалось без ответа, делая необходимость этой жестокости даже более отвратительной. Он сражался за их жизни, но против каких врагов? Почему?
Габриэль отбросил вопросы и с оружием в руке последовал за Адой.
Чем ближе она подбиралась к свету в конце туннеля, тем круче становился подъем и тем труднее было подниматься. Темнота поглотила всю ее отвагу. Она старалась не думать о том, что ожидает ее там, в конце этого тесного темного коридора, и надеялась найти наверху узкого прохода только Бланку. Бланку и немного света.
За полоской ткани, которую на ней завязал Габриэль, ее нос горел, а в горле царапало от каждого вдоха. Она не вдыхала ничего, кроме дыма, этой вони горелой серы. Как она ни пыталась, ей не удавалось очистить рот от этого мерзкого вкуса.
Вдруг ее застиг приступ кашля. Ада перестала ползти и сложилась пополам, зарывшись лицом в юбки, чтобы заглушить звук. Боль, спазм за спазмом, сжимала ее грудь, прерывая дыхание. Из глаз брызнули слезы. Внезапная жестокость этого кашля напомнила ей болезнь, которую она вынесла в течение прошедшей недели. А ведь она почти забыла эти ужасы. Те недавние боль и унижения казались далекими, как будто это было не с ней. Она не хотела вновь становиться тем страдающим созданием.
Задержав дыхание, она услышала шорох и тяжелое дыхание мужчины, поднимающегося вслед за ней. Его крупное тело загораживало почти весь свет от огня в основании туннеля, а свет впереди был недостаточно ярким, чтобы осветить его черты. Шорох его продвижения сопровождался скрежетом какого-то оружия, которое он тащил. Габриэль ли это? Или один из нападавших? В этом неясном полусвете она не могла различить.