Ада изумленно открыла рот.
– Супружеского? Они не могут жениться?
– Могут и делают это, моя дорогая, – ответил Фернан с хитрой ухмылкой. – Вот почему я постоянно присматриваю женщину, которая станет сеньорой Фернан Гарса. Боюсь, неженатые мужчины принуждены к воздержанию, но, поскольку вместе с нами в монастыре живут и женщины – канонисы, которые ухаживают за паломниками, – мои шансы весьма неплохи. – Его лицо стало издевательски серьезным. – Раз уж мы об этом заговорили, то мне кажется, обет целомудрия соблюдать труднее всего. Но чем скорее я найду жену, тем скорее смогу направить всю мою энергию на глумление над властью.
Найдя поблизости во дворе скамью, Ада села и обратилась к Фернану за ответами в надежде, что он будет серьезен, хотя бы на мгновение.
– То есть братья могут жениться, верно? И нет клятвы воздерживаться от насилия? Даже для священников?
– Мы религиозный орден, единственная цель которого защищать королевства Кастилию и Леон от мавританской угрозы, так что даже священники прибегают к насилию. Это наша цель.
Он невесело улыбнулся. Светло-голубые глаза пристально смотрели на нее.
– Интересно, Ада, кто понарассказал тебе все эти сказки?
За вечерней трапезой Габриэль сидел вместе с дюжиной других братьев в малой монастырской трапезной. Пачеко и Фернан ели молча, не поднимая головы, как и все остальные братья ордена. Его глаза болели от недосыпания, но от него не ускользнула их подозрительность.
Он тупо смотрел в миску ячменной похлебки, стоящую перед ним, видя искаженное отражение своего усталого лица и напоминая себе правду: их интересует Ада, ничего больше.
Пачеко наблюдал за ним с тем же самым выражением, какое было у него во время их утренней встречи. То, что наставник послушников тайно издал приказ о его наказании, не смягчило ужасное чувство, что от него потребуют еще большей жертвы.
– Добрый вечер.
От тихого женского голоса за спиной Габриэля охватила дрожь. Утренний голос, мед и анис. Сладкий, пряный и запретный. Но его реакция не передалась другим мужчинам. Некоторые нахмурились. Другие ниже натянули капюшоны, пряча усмешки. Только Фернан улыбался открыто, его говорливый рот явно просил встречи с кулаком Габриэля.
– Она не может находиться здесь, – тихо сказал Пачеко.
Габриэль собрал новый урожай возмущения. Что знала Ада о законах и подчинении ограничениям, которых придерживались все остальные? Ничего.
Он встал и повернулся, глядя Аде прямо в лицо. Его сердце громко стукнуло, замерло, а потом учащенно забилось. На ней было простое зеленое платье, и она стояла перед ним чистая, аккуратно причесанная и необъяснимо злая.