Меган решила, что здесь он прав; поэтому ей ничего не оставалось, кроме как последовать за Дэном вверх по величественной лестнице.
Она представила себе бесчисленных женщин, которые поднимались по этим ступеням на протяжении столетий, представила их шелковые платья, отделанные кружевами юбки, грациозно шуршащие по полу при каждом шаге. И она оказалась в их ряду - в вульгарных желтых брюках и туфлях на резиновой подошве!
Когда Меган с Дэном достигли второго этажа, перед ними предстал большой бронзовый бюст мальчика на мраморном постаменте. Наверное, в любом другом месте он показался бы нелепым, но с этими просторными залами и высокими потолками гармонировал идеально.
Меган задержалась возле бюста. Несомненно, ей знакома эта упрямая линия подбородка. Да и характерный нос, и глаза под густыми ресницами...
- А это кто?
Дэн с подозрением взглянул на нее.
- Это я.
- Я так и подумала. - Она улыбнулась при мысли о том, насколько, должно быть, невыносимо было для мальчишки неподвижно сидеть долгие часы, позируя скульптору. - Дэн, а ты был очень мил в детстве!
Уже много лет никто его вот так не поддразнивал. Во всяком случае, так весело, без всякой задней мысли. Поддразнивание всегда являлось частью прелюдии к любовным играм. А по поведению Меган предельно ясно, что меньше всего она думает о сексе, гладя бронзовый костюм. Она словно стирает с него пыль!
- Сюда, - тихо проговорил он, указывая на ведущий налево коридор, - Наша спальня там.
В этом коридоре на стенах тоже были развешаны портреты, и Меган на ходу разглядывала их. Неожиданно коридор еще раз повернул влево. Вот так лабиринт! Наконец они остановились перед массивной деревянной дверью.
Дэн слышал, как она затаила дыхание, а потом оно участилось. И его собственное сердце забилось сильнее, когда он толчком распахнул дверь. Его охватил слепящий огонь желания, и он отчаянно тряхнул головой. Это же безумие! Он обратился к Меган с просьбой принять участие в осуществлении их совместного замысла именно потому, что она его не привлекает! Так откуда же тогда испытанное им за ужином воздействие ее взгляда? И откуда ощущение грозящей опасности?
- Вот наша комната, - объявил он деревянным голосом.
Меган нервничала не меньше, чем юная девственница перед первой брачной ночью. Но, увидев, что ее ожидает, овладела собой. Ибо спальня, как и весь дом, представляла собой нечто такое, чего ранее Меган видеть не приходилось. Она тут же забыла - во всяком случае, на миг - о своем ужасе перед грядущей ночью, настолько была ошарашена открывшимся ее взору великолепием.