Дед-Сергей, покряхтывая, устроился у кирпичной стены.
– В прежние времена здесь берега были усыпаны загорелой ребятней, – вспомнил он.
– Ага! – подтвердил Тенька, стряхивая штаны и рубашку. – Анна Евсеевна рассказывала, как она плавала на плоту с пацанами… – И с разбега плюхнулся в воду…
В этом году купался Тенька первый раз. Несмотря на жару, вода вовсе не казалась прогретой. По крайней мере, не «как молоко в духовке». С непривычки Тенька даже задрожал. Но через минуту привык, и они с Шуриком долго барахтались, брызгались, кувыркались и верещали. Тенька наглотался воды. У него щекотало в горле и щипало в носу – так же, как в давние времена, когда…
Да, когда они с отцом два года назад купались на дальнем пляже Верх-Сарайского озера, на полуострове Болтун, рядом с которым были широкие отмели, поросшие рогозом. Здесь, у Косы, рогоза не было, но Теньке вдруг показалось, что он чувствует сладковатый запах узких листьев.
«Папа, давай наломаем стебли с головками! Будут копья!..»
Они нарвали десяток упругих стержней с тяжелыми бархатными наконечниками, начали метать их друг в друга. Тенька попал отцу в живот, папа согнулся, сделал вид, что пробит насквозь, свалился на песок, дрыгнул ногами и замер. Тенька малость испугался:
– Папа, ты чего?..
Отец ухватил его в охапку, зашел в озеро по пояс и кинул завизжавшего Теньку в воду…
Неужели такое когда-то в самом деле было?..
Случались такие веселые моменты нечасто. Отец пропадал на работе. Жил отгороженный от всех своими заботами. Бывало, что Тенька сутками не видел его, а если и видел, то усталого и молчаливого… Но ведь случалось и хорошее! В зоопарк ходили, в лес ездили вместе с мамой, устраивали борьбу на ковре. Отец рассказывал про самолеты, про парашютные прыжки…
– Первый раз жутковато перед прыжком. А потом привыкаешь…
– А почему жутковато?
– Ну, высота же…
– А я не боюсь высоты.
– Знаю. Ты герой…
Тенька любил отца? Да, в те времена любил. Но маму любил больше. То есть иначе. Он просто был ее частичкой. И после того что случилось, отец сделался не своим. Злость и обида скоро стерлись, но осталось колючее опасение, словно в отце затаилась угроза. Не сильная, но постоянная…
Недавно, в последний день школьной поры, Тенька встретил отца на улице. Шел с выпускного утренника и вдруг услышал знакомый хрипловатый голос:
– Эй, Степан Васильич… Притормози…
Отец стоял на краю тротуара – высокий, с провалившимися щеками, с глубоко сидящими глазами под светлыми кустиками бровей. В серой рубашке с погончиками.
Тенька встал и напрягся. Ну, не убегать же…