«Можно еще Шурику Черепанову», – хотел сказать Тенька, но почему-то постеснялся
– А мне, значит, в самый раз?
– Я же объяснял… Идем…
Скоро они выбрались в Кокпит. Через открытые двери врывалось жаркое солнце. Тенька потоптался и спросил:
– А если я все-таки нечаянно проболтаюсь?
Виталя засмеялся:
– Все равно никто не поверит… Да никому ты не проболтаешься. Разве что маме…
– Ну, вот!..
– А она скажет: «Как ты утомил меня своими фантазиями… Где ты извозил штаны и рубашку? Трубочист, а не ребенок…»
– Ой… так и скажет…
– Беги, чистись, пока она не пришла с работы…
Через несколько дней Тенька повстречал Трафика и Спицу. Он шел из ближнего магазина с батоном и коробкой молока в авоське, гнал кроссовками по асфальту пивную пробку и перед собой не смотрел. И потому чуть не угодил головой в Спицын живот. Спица уперся пухлой ладонью Теньке в грудь.
– Привет, фиолетовый! Ты нам как раз и нужен!
Кругом было много прохожих, и Тенька не испугался. Хотел ответить, что не фиолетовый он, а сиреневый, а фиолетовые они сами – Спица и Трафик. Но все же не решился. Только спросил угрюмо:
– Че надо?
– Гони обратно нашу кошку, – велел Трафик.
– С каких это щей?
– А с таких, что твоя мыльная запускалка перестала работать.
– Купи́те новую…
– Мы и купили. Только из нее одни сопли…
– Я-то при чем?
– Отдавай кошку! – велел Спица нешуточным тоном.
Можно было удрать. Фиг догнали бы легконогого Теньку, на них были тяжеленные, как латы, джинсы. Но после этого какая была бы жизнь? Так и бегать от них все время и прятаться за Виталю?
– Кошка дома не живет. Она гуляет сама по себе. Где я ее найду?
– Где хочешь, – сказал тощий ехидный Трафик. – Найди и принеси. А то оторвем… хы-хы… то самое. А если там ничего не выросло, отрежем уши…
Тенька понял, что лучше отвязаться от них раз и навсегда.
– Я знаю, где она. Только, если надо, забирайте сами. А то она царапается, – соврал он.
– Ах, какие мы нежные… – пропел Трафик.
– Ладно, айда… – решил Спица. – Только не вздумай сделать ноги…
– Больно надо… – сказал Тенька. И повел своих недругов на дальний край Макарьевского двора, за ржавые брошенные гаражи и кочегарку. Там среди осота и крапивы резвилась юная Симина родня: четверо пузатых щенят двухмесячного возраста. Их мама – черно-белая остроухая Динка – приглядывала за детками издалека. А сам Сима – серый и кудлатый – устроился на солнышке. Лежал на боку, вытянув лапы.
Поперек Симиного туловища лежала Лиска. Тоже вытянулась и сладко дремала. Почуяла Теньку, шевельнула ухом, но единственный глаз не приоткрыла. А Сима приоткрыл оба глаза. И шевельнул двумя ушами. Тенька без страха шагнул через крапиву, сел на корточки, обнял Симу за шею. Оглянулся на Трафика и Спицу.