— Да, — кивнул я. — Лодку я взял.
— Слава Богу. Знаешь, Джонни, мы ведь с тобой ещё ничего не ели.
— Я совсем не голоден. Да и потом у меня сейчас кусок в горло не полезет.
— Я открыла банку сардин с помидорами. Съешь хоть что-нибудь, Джонни.
— Нет-нет, я не могу. Звонил кто-нибудь? Я имею в виду…
— Нет, — помотала головой Алиса. — Было всего три звонка. Но не от них. Странно все-таки устроены люди: они каким-то образом пронюхали, что у нас что-то неладно. Снова звонила Дженни Харрис, за ней — Фрида Гудман и наконец — Дейв Хадсон.
Я насторожился.
Уже на полпути в кухню Алиса обернулась и сказала:
— Он был очень встревожен, Джонни.
На кухонном столе уже были расставлены тарелки и кое-какая нехитрая снедь. Пахло свежесваренным кофе.
— Сядь, — сказал я. — Выпей хотя бы кофе. А что встревожило Дейва? Надеюсь — не мой чек?
— Нет, Джонни — не чек.
Тогда я рассказал ей про спортивные пистолеты. Алиса выслушала и вздохнула.
— Бедный Джонни.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы меня жалели, — раздраженно выпалил я.
— А что бы ты сделал с этим пистолетом?
— Сам не знаю. Я ведь никогда ещё ни на кого не злился по-настоящему. Что бы со мной ни случалось, я всегда винил самого себя. Занятно вышло, когда я впервые увидел этого Маллигена, владельца лодочной станции — ну ты знаешь, да? Так вот, раньше я бы сказал себе: «это смутьян — держись от него подальше». Я ведь всегда страшился таких людей и сторонился их, как чумы. Так вот, этот Маллиген в качестве напутствия пожелал мне, чтобы я разозлился. Всю обратную дорогу я размышлял над его словами. Ты понимаешь, что я имею в виду, Алиса?
Чуть помолчав, она ответила:
— Кажется, понимаю, Джонни. Но, с другой стороны, все это случилось уже после того, как ты пытался купить пистолет у Дейва.
— Да, это верно. Я был тогда сам не свой.
— Джонни, зачем тебе сдался этот пистолет? Нас ведь уже не изменишь. Что бы ни случилось с Полли, мы с тобой останемся прежними. Или ты считаешь, что ты способен прицелиться и хладнокровно выстрелить в живого человека?
Я взвесил её слова, прежде чем ответил:
— Нет, не могу.
— Я рада, — кивнула Алиса.
— Что от меня мало толку в такой передряге? Что я вообще ни на что не годен?
— Что ты такой, какой есть.
Тогда я выложил ей все про Ленни и про красный «мерседес». Не утаив ни слова. Выслушав мою исповедь, Алиса, должно быть, с минуту, а то и две, молчала. То, о чем она потом спросила, неприятно меня поразило. Алиса пожелала знать, какие чувства я питаю к Ленни Монтес.
— Никаких. Абсолютно никаких.
— Ты ведь мог силой затащить её в полицию, — медленно произнесла Алиса. — Мисс Климентайн хорошо разглядела её, когда она приезжала за Полли. Неужели это не пришло тебе в голову, Джонни? Или — пришло?