- Самое мощное орудие воздействия на фанатских вожаков - угроза уголовного преследования, - сообщил мне Макс Пацифик. - Я совершенно точно знаю, что и в Москве, и у нас есть вполне легальные фанатские «лидеры», на которых заведены уголовные дела. Но, скажем так, пока придержаны. Но стучат не только они, но и те, кому пальцы дверью на допросе прижали.
У меня нет оснований не верить парню, которого я знаю сто лет. В середине 80-х мы вместе пробивали выезды за «Зенит» в Одессу, Кутаиси, Тбилиси. Любя хоккей, он приходил на матчи СКА, правда, не столько для того чтобы поболеть за армейцев, сколько для того чтобы поддержать меня, его друга, в моем армейском фанатизме. Почти одновременно мы ушли служить в вооруженные силы. Затем я его вовлек в анархистское движение, и какое-то время Макс был ведущим активистом Анархо-коммунистического революционного союза. Потом Макс занимался зарабатыванием денег и личной жизнью. Но в середине 90-х ему, видимо, стало скучно, и он вернулся в движение фанатов «Зенита» и вскоре стал одним из его лидеров. В одной из драк он неудачно прыгнул и сломал ногу, и этот перелом стал для него роковым: врачи элитной клиники заразили его гепатитом С, и теперь Макс - инвалид, он почти не выходит из дома. При этом, остатки энергии он тратит на отстаивание принципов честного фанатизма.
- Лет пять назад началась и другая тенденция. Молодой человек, поступив в школу милиции, сразу же получал задание внедриться в ту или иную фанатскую «фирму», благо двери были широко открыты для всех, - утверждает Макс. - В милиции есть люди, которые абсолютно «в теме». Пойми, ситуация если не управляется ментами, то уж точно контролируется ими. Практически все участники всех драк им хорошо известны. Из года в год одни и те же люди дерутся, одни и те же их охраняют, и не только в Петербурге - по всей России. И тем не менее драки продолжаются. Значит, это нужно системе. Ей нужны поводы для того, чтобы закручивать гайки.
Мне приятно, что никто из фанатов СКА моего призыва не стал «официалом», ни один из парней, с которыми я пробивал выезды и дрался за красно-синие цвета не купился на разговоры о помещении для клуба или о бесплатных билетах на матчи. Парни, которые были рядом со мной, когда я формировал в Ленинграде армейское движение, не пошли с системой на компромисс. Я и еще несколько ребят стали анархистами, не будь их, я бы осенью 1987 года не создал анархистский «Союз максималистов», Малышев выбрал путь «правого русского патриота», проще говоря - стал фашистом. Не исключаю, что в ходе массовых драк на политической почве мы с Малышевым были по разные стороны, и мы могли сцепиться в схватке. На войне как на войне. Но как бы то ни было, Малышев навсегда останется моим братом. Сейчас мы иногда встречаемся на домашних матчах СКА и обнимаемся как старые боевые товарищи.