Закрыв глаза, Клеопатра отдалась молитве. Всю жизнь ее преследуют смерть и роковые неудачи. Для чего боги так жестоко обходятся с ней? Почему мечта о вселенской власти имеет над ней такую силу? Почему ни мужчины, ни дети не являются для нее самым значимым в жизни? Почему ей так хочется превзойти Александра Македонского и занять достойное место среди богов? Кто влил в ее сердце этот опасный яд всевластия? Быть может, действительно боги готовят ее для великой миссии? Что-то смутное и неопределенное появилось перед ее внутренним взором. Крылья птицы… Сокол-Гор… Он подсказывает ей… Но что? Империя! Она должна разрушить империю зла и порока. И создать новый порядок? Какие невероятные мечты! Кружится голова…
– Не печалься, дитя мое, – услышала она тихий и успокаивающий голос Исиды, – твои мечты исполнятся. Подожди немного.
Клеопатра открыла глаза и расплакалась. Она готова ждать сколько потребуется.
16
Я просыпаюсь от тихого женского пения. Голос девушки печален и глубок. Так может петь лишь человек, сильно страдавший от любви или несправедливости.
Я захожу в комнату. За ткацким станком сидит прелестная девушка с благородными чертами лица, стройная, с белокурыми вьющимися волосами и белой, почти мраморной кожей.
– Октавия! – радостно восклицаю я.
Октавия поднимается, идет мне навстречу и крепко обнимает. Ее добрые и красивые глаза печальны.
– Что с тобой? Тебя кто-то обидел?
– Нет, что ты, – она тяжело вздыхает, – просто я мечтала о любви, а мне в ней не повезло.
– И мне не повезло.
Сев на маленькую скамью, мы взялись за руки и прижались друг к другу.
– Ты вся горишь! Ты не заболела? – заботливо спрашивает она.
– Нет, просто пить хочется.
– Давай я принесу воды.
– Посиди со мной, – ласково прошу я, – мне так хорошо и спокойно с тобой.
За окном сменяются времена года. Наши дети вырастают, становятся взрослыми и красивыми.
– Я буду хорошо воспитывать твоих детей. В доброте и любви. Обещаю, я сделаю все, чтобы заменить им мать, – неожиданно говорит Октавия.
– Воспитывать моих детей? Зачем?
– Ах, сестра, – печально произносит Октавия, – если бы ты только знала, что сотворишь с собой.
– Что? – удивленно спрашиваю я.
К нам подходят Исида и Венера. Они гордые и прекрасные. Рядом с ними мои дети и дети Октавии.
– Человеческое счастье – жить в неведении, – мягко говорит Исида. И Венера согласно кивает головой.
17
Вести военную кампанию против парфян Антоний поручил одному из блестящих военачальников своего времени – Публию Вентидию. Тот нанес парфянам сокрушительное поражение и убил царевича Пакора. Парфяне обратились за помощью к Сирии и Малой Азии. Назревала новая война. И в этот решающий момент Антонию пришлось расстаться с полководцем: тот оказался замешанным в получении крупных взяток. Разразился скандал, и консулу пришлось выбирать – репутация или Вентидий. Антоний выбрал репутацию. До сего момента он вел вольготный образ жизни: жил в Афинах, изучал греческую культуру, чтобы составить свою божественную родословную, но после отставки Вентидия ему пришлось взять на себя управление армией. Проводя политику укрепления в интересах Рима зависимых государств у границы с империей, Антоний нуждался в сильных союзниках. Особое место среди них занимал Египет.