Мы весело болтаем, шутим, безобидно подтруниваем друг над другом.
Любовь переполняет мое сердце. Как хорошо, что нас так много! И что мы так дружны! Надежное и верное плечо – самая большая награда, которая может быть дана человеку в жизни.
В каком-то искреннем порыве я вскакиваю, подхожу к Беренике, крепко обнимаю и целую ее. Она радостно и довольно хохочет.
Потом я подхожу к старшей Клеопатре – обнимаю и целую ее, затем к Арсинои, Александру, старшему Птолемею, младшему Птолемею.
Они дружно смеются.
– Теперь мы тебя.
Шесть холодных мечей вонзаются в мое сердце. Небо темнеет, поднимается сильный ветер.
– За что? – еле слышно шепчу я.
Надо мной склоняется лицо Осириса. Как же он прекрасен… Его мудрые глаза полны печали.
– Нельзя предавать! – твердо говорит он мне. – Никогда нельзя предавать!
Я хватаю его за руки.
– Пить, я хочу пить!
– Из тебя течет кровь, пей ее, – безразлично отвечает он.
Я слизываю кровь с рук, с платья, и во мне начинают пробуждаться какие-то животные инстинкты. Мои руки превращаются в безобразные когтистые лапы, зубы становятся желтыми клыками, и я опускаюсь на четвереньки.
Протяжный вой исторгается из моей глотки.
В кого же я превратилась?
7
– Тебе подарок, Цезарь.
– Это интересно, показывай.
Отойдя от окна, Цезарь с любопытством разглядывал сирийца.
– Неужели милые и добрые александрийцы решили порадовать такого скромного и добродушного воина, как Цезарь, – иронично произнес римлянин.
Находящиеся в зале римские военачальники и легионеры дружно захохотали.
– Берегись, Цезарь, из мешка может выскочить убийца, – предостерег один из них.
– Пока вы преданы мне, смерть бессильна!
Римляне одобрительно отозвались.
– Ну, что ты там, сириец? Отчего так долго?
– Сейчас, господин.
Аполлодор развязал ремень. Сначала он увидел черные волосы Клеопатры, а затем ее большие глубокие глаза, испуганно и вопрошающе на него взирающие. Какую глупость она придумала! Сейчас их арестуют, а завтра – казнят. Глубоко вздохнув, советник помог опальной царице выбраться из мешка.
В то же мгновение в зале раздался гул удивления.
– Кто это?
– Что ты задумал, сириец?
– Что ей здесь надо?
Цезарь поднял руку – стало тихо. Он был удивлен не меньше своих воинов.
– Я как чувствовал, что ты непростой сириец.
– Я главный советник царицы Клеопатры, – почтительно ответил Аполлодор. – А это, – он указал на надменно стоящую Клеопатру, – моя царица.
По залу вновь прокатился гул удивления.
– Да как такое возможно?!
– Он обманул тебя, Цезарь!
– Их нужно арестовать!
– Тише! – прикрикнул Цезарь. – Оставьте нас все!
– Но Цезарь, а если у нее нож! – резонно заметил один из легионеров.