Сказали джатачники:
— Мы так думаем — не надо воевать. Говорит ак-урус: кабинетские земли получай, воюй. Скота в тысяча раз больше будет. Как делать?
Голубой шелковый бешмет надели на Апо. Серебром выложенный чекмень — пояс обтянул тощий живот Апо.
Сказал Апо, всем шаманам шаман:
— Много скота — счастье человеку. Мало скота — смерть. Кабинетский земля даст много скота. Ладно. Буду думать.
— Думай, — сказали джатачники.
Вынес в решете золу из юрты, опрыскал землю из синеносого чайника. Лежал на кошме. Серая с алой каймой кошма. Думал.
— Как дети без молока — мы без бога. Проси, гоняй старых духов, Апо.
— Старые боги — сытые боги, жирные, сколько лет их никто не тревожил — отдохнули. Аллах устал, плюнул на киргизов. Гоняй, бери укрючину, Апо.
Так сказали джатачники, потому что у них брюхо тонкое. Джатачники бедны, как зима теплом.
Дни бежали голые, в лохмотьях, синие от холода. Собрались с аулов пригнанные из степных кочевий офицерами русскими — киргизы.
Собралось много, как комара в сырое лето. Вокруг юрты шамана Апо стали, ждут.
Разложили костер смолистых священных щеп. Бросали священные травы, угодные духам, как кумыс — человеку. Дым от трав оранжевый, запах от трав — водка и тихий мед.
Небо над юртой зеленое, лица вокруг юрт жадные. Глаз вокруг юрт желтый.
Зазвенела тойгур-балалайка на двух струнах. Ударил одной ногой шаман Апо, вокруг костра пошел.
— Эй, эй, духи онгоны на березовых лодках с медными веслами! Спускайтесь с Абаканских гор сюда!… Э-эй!… Губы у вас жирные и масляные, будто у молодого барана, волос у вас седой, вырос — долго не тревожили! Э-эй-й!…
Всякая тайга воет вокруг — зеленая, голубая и черная. Всякие люди вокруг — стада, табуны людей, как скот весной траву — жуют.
Другой ногой ударил шаман. Заревела, обиделась земля, заревели люди:
— Э-эй, гони богов, шаман! Нечего на богов смотреть! Гони!
Взял стальной кобыз шаман. Зазвенел язык стальной, заревел, как лось со стрелой в боку. Быстро-быстро, точно жеребец у стада, догоняет огни шаман. Бешмет мокрый от пота, шея мокрая, амулеты мокрые — очень хорошо собирает духов Апо.
— Э-эй… Восьмибородые Тенгрихи на Абаканских горах, где снег как русский сахар, а березы с листьями китайского золота! Надевайте узду на сине-гривых коней, отбрасывайте на ледники троны — сюда, в долину Копай! Всех тенгрихов буду плеткой бить, железом гнать, эй-эй!… Точу нож на сердце своем!… Э-эй!… Стальной нож, добрый нож, заплатил русскому три соболя!… Э-эй!…
Юрту давят киргизы, воет юрта. Дым в юрте, жиром пахнет курдючным, хорошим жиром — боги любят жир. Духи человека не любят, не идут. А костер гоняет шаман, а огонь палит шамана, а дым в ушах и ноздрях как водка, как мед.