Безликий говорил ровно, без выражения. Спокойно объяснял ситуацию, мягко втолковывал. И хотя голос почти сливался с посвистом ветра, карателя слышал каждый, находящийся на площади. Страшный голос. От такого волосы встают дыбом, а по спине начинают ползать мурашки. Десятки, сотни глаз следили за происходящим. Жители скрылись, попрятались в домах. Но далеко не ушли. То и дело раздавались легкие шаги, ветер доносил шепот, ругань. В окнах мелькали бледные, испуганные лица. Что же будет? Как повернется дело?.. Порт-Дол видал на своем веку множество бед: набеги пиратов, войны, злобных властителей. Но еще никогда город не становился ареной магических столкновений…
Птиц с удивлением наблюдал за развернувшимся представлением. Отряд — та самая погоня, которая преследовала от самого Орона. Сомнений нет. Он опоздал дважды. Даже если рыцарь сумеет убедить местного настоятеля, для послушника ничего не изменится. Заберут тубус, а парня оставят на растерзание Торвальдсону. Но изумило иное. То, что Бьярни осмелился перечить Безликому. Птиц подозревал, что настоятель немного не в себе. Но не настолько же, чтобы спорить с самой смертью?! Да и лишение сана не шутка. Маг сразу переходит в разряд колдунов и прочей нечисти. А те, согласно Заветам Светозарного, подлежат очищению. Простым языком — преданию огню.
Будто услышав мысли Ирна, порт-долские стражники отступили, признавая поражение. Пришлые воины с лязгом спешились, встали сплошной стеной…
— Стойте! — выкрикнул Бьярни.
Торвальдсон то бледнел как полотно, то багровел, обливаясь потом. Вздрагивал, качал головой и бросал на воинов злобные взгляды. Порывался открыть рот, возразить. Тут же крепко смыкал губы, сжимал кулаки. Но ярость не давала покоя, требовала выхода.
— Что еще? — недовольно прорычал рыцарь, жестом останавливая воинов.
— Разве в Заветах Алара не написано, что вещи чернокнижника, а тем паче богохульника, прокляты и подлежат сожжению вместе с ним самим? — воскликнул отец Бьярни. — И разве имущество не является оплотом духа падшего?..
— Завет восьмой, глава десятая… — встрял Безликий. Бросил равнодушный взор на служителя, добавил: — Из всяких правил есть исключения. Не лезьте не в свое дело… Целее останетесь.
— Но не написано ли в Завете первом, главе второй: «Искажающий слова Светозарного — тем паче преступник!» — горячо возразил настоятель. Выпрямился, распрямил плечи и выпятил грудь. Потом без страха взглянул на карателя, рыцарей.
Вард де Гирео осклабился, растянул губы в кривоватой ухмылке. Потер подбородок, презрительно сказал: