Первым очнулся Терн. Поднял голову, с тоской посмотрел на Леанну. Сестра по племени, одна из Древних. А на деле… Нет, надо забыть прошлое. Ведь прошло столько лет, что и долгожителям-эльфам не снилось. Но почему-то не забывается. Странная штука память. И более важное стерлось, а это живет. И порой вспыхивает, доставляет мучительную боль…
— Леа, — хрипло произнес отшельник. Запнулся, но продолжил с мукой: — Мы еще люди?..
— Больше, чем следовало бы, — ответила женщина. Повела плечом, неспешно развернулась. С мукой посмотрела на хозяина пещеры, убрала прядь со лба. — Хотя казалось бы, давно превратились в камни…
Древний кивнул каким-то глубинным мыслям и шепнул одними губами:
— Идем. Посмотрим, что можно сделать.
— Идем, — выдохнула Леанна. — Я рада, что ты согласился. И поверь… Просто потому, что попросил Кальвин и остальные, не пришла бы…
— Я знаю, — негромко произнес Терн, улыбнулся.
Леанна повернулась к лесу и взмахнула кистью руки.
Раздались треск, тяжелый гул. Громадные деревья медленно расступились, образовали узкий коридор. Из земли брызнули клочья мокрого тумана. Зашипели, взвихрились. Серебристая дорожка устремилась во мрак, потерялась на грани неба и земли. Богиня обернулась, красноречиво приподняла бровь.
— Готов?..
— Уж нет! — ухмыльнулся отшельник. — Я привык, как в старые добрые времена…
Терн высоко подпрыгнул и ловко кувыркнулся. Коротко полыхнуло, затрещало. На камни приземлилась гибкая тень. Во тьме сверкнули желтые кошачьи глаза, тонкие клыки.
Раздалось призывное рычание. Миг — и рысь метнулась в кусты, бесследно растворилась.
Богиня леса ступила на лунную тропинку. Но остановилась, в последний раз посмотрела на белый утес. Задумчиво улыбнулась и прошептала:
— Я рада, что ты снова с нами, Терн… со мной.
Густой сырой туман клубился над землей. Лобзал снег, тусклой занавеской скрывал пространство. Сквозь тоскливую серость и мерзкую дождевую морось просматривались бледные, похожие на скелеты силуэты придорожных кустов, далеких деревьев. И лишь темная громада крепостной стены давала направление…
Где-то вдалеке позвякивали цепи. Звук неприятный, скрежещущий. Слышались хлюпанье, журчание, смутные вздохи. Казалось, что город давно покинут и позабыт. Ворота распахнуты настежь, вокруг пусто и глухо. Ни обязательных вроде бы стражников, ни движения телег и простых путников. Плохой признак. Город не может существовать без движения.
Птиц долго всматривался в проем ворот. Хорошо сделано — узкий тоннель. В стенах темные проемы бойниц, из потолка торчали прутья пяти решеток. Любым захватчикам придется постараться, чтобы проникнуть внутрь. Но суть не в том… Где люди? Где стража? За серыми клубами ничего не видать. Туман пожирал звуки, стирал цвета и линии…