Кольцо Абду-Рахим-хана… Его рука — нет никаких сомнений. Так же, как в том, что документа нет.
— Вероятно, его и не было. Сообщите Гифту, что положение без перемен. Надо надеяться на курдов…
И сэр Роберт Кетль снова ходит из угла в угол.
— Что вы думаете делать с этим?…
Майор внимательно рассматривает клочок бумаги.
— Я думаю вручить это мадемуазель Энно. Посол удивлен.
— Разумеется, при подходящих обстоятельствах. Вы помните вчерашний разговор? — и майор улыбается с некоторой двусмысленностью.
Посол задумывается на одно мгновение.
— Что ж, если это будет полезно…
* * *
Чуть-чуть позже, а может быть, и в эту же минуту Омар эль Афгани с недоумением переглядывается с “американцем”. Перед ними стоит чернобородый, сумрачный гонец. Сквозь обветренную смуглую кожу светится странная, желтая бледность отчаяния.
— То, что случилось, случилось. Хорошо, что с тобой не было самого главного.
— Убейте меня!…
— Иди, Акбер. Ничего не случилось — документ у Абду-Рахим-хана.
Омар эль Афгани треплет по плечу гонца.
— Иди…
Когда Акбер уходит нетвердой походкой, “американец” нарушает долгое молчание:
— Кто из наших людей знал о гонце, которого мы ждали?…
— Почему ты спрашиваешь?…
— Потому что среди нас — предатель.
Над губернаторским дворцом в Новом Феррахе зелено-красный флаг. Квадратный двор — военный лагерь. Здесь гвардия Абду-Рахима — его племя. Но сам Абду-Рахим живет в городской цитадели. Вокруг него старые бунтовщики, экзальтированные юноши-студенты, побывавшие за границей, чиновники, недовольные прежним правительством. Эта молодежь понемногу оттесняет первых соратников Абду-Рахима из его племени.
Безоблачно небо над головой Абду-Рахима. Правительство послало жалкий отряд, который не смеет перейти реку Лар и схватиться с его наездниками. Сторонники Али-Мухамеда брошены в тюрьму. Муллы и богатые купцы запуганы и присмирели. Самый опасный враг — курдские племена прислали к нему послов и хотят заключить мир на вечные времена с ним и его племенем.
Это только начало! Он владеет документом и держит в своих руках правительство Полистана и королевского посла. Жители Ферраха за него. Вся провинция признала его. Мир с курдами, и завтра же он перейдет Лар. Осмелится ли сопротивляться правительство Гюлистана?… Уже теперь имя его гремит во всем мире. Еще несколько дней, и он будет вести переговоры с правительствами всего мира, как равный с равными. Завтра последнее усилие — курды.
Все это Абду-Рахим-хан говорит старику с выкрашенной хной бородой. Старик сидит против него, жует табак и искоса посматривает на него снизу вверх с кривой усмешечкой.