Интересно, что я расскажу Дядюшке Артуру, если когда-нибудь вернусь на «Файркрест»? «Нантсвилл» я потерял, я был виноват в смерти Бейкера и Дельмонта. Я выдал тайну личности неизвестному врагу. И если «таможенные чиновники» не все поняли, то, в любом случае, это стало им ясно теперь. Ко всему прочему я был виновен в гибели старшего лейтенанта Уильямса и вертолета, принадлежащего морским силам. Из сорока восьми часов, данных мне Дядюшкой Артуром, осталось двенадцать, да и тех мне не видать! Все говорило о том, что если Дядюшка Артур не расправится со мной самолично, то все равно дни мои в качестве тайного агента сочтены. И это навсегда. С такими характеристиками меня не примут даже в самый захудалый отель на должность детектива. Теперь не имело смысла ломать голову над тем, что именно думал обо мне Дядюшка Артур. Да от него уже ничего и не зависело. С другой стороны, во всей стране вряд ли нашелся хотя бы один бухгалтер, который подсказал бы мне, каким образом я могу выплатить свой долг. Это было ясно, как Божий день, и только дурак стал бы оспаривать такую очевидность.
Я задал себе вопрос: сколько времени будут выжидать люди наверху? В том, что они находились у меня над головой или где-нибудь поблизости, я был уверен на сто процентов. Внезапно я почувствовал сухой, соленый привкус во рту, не имеющий ничего общего с воздухом, который становился все тяжелее и тяжелее. Как известно, человек может долго дышать полной дрянью. У меня было достаточно кислорода, чтобы продержаться еще несколько минут.
Но вопрос заключался не в том, сколько они будут выжидать, а сколько времени смогу выдержать я. Или, быть может, я и так затянул? Меня охватила паника, в горле стоял комок. Пришлось сделать усилие и судорожно вдохнуть, чтобы пропихнуть его в себя.
Я попытался вспомнить все, что знал о подводных работах. Интересно, сколько я уже нахожусь под водой? И на какой глубине? Сколько времени вертолет скользил с рифа на дно?
В таких условиях время теряет смысл. Предположим, что падение продолжалось сорок секунд. Приблизительно на полпути я сделал последний нормальный вдох, — до того как вода хлынула в вертолет и мне на голову. Затем прошла минута, может быть, даже полторы, пока я пытался открыть эту проклятую дверь; потом еще минута, пока я приходил в себя, и полминуты ушло на то, чтобы отыскать выход. А с того момента… Сколько прошло с того времени? Минут шесть? Семь? Не меньше семи. Значит, я мог считать, что пробыл под водой в общей сложности около десяти минут. В горле опять что-то встало.