потому, что выпивке захотелось лечь баиньки. – Единственным сохранившимся чувством у Тиффани
был холод в сердце.
– Мне жаль.
– Этого не достаточно, господин Петти, совсем недостаточно. Уходите и станьте лучше, и, когда
вы вернетесь новым человеком, может быть люди смогут найти в себе силы сказать вам «привет» или
хотя бы кивнуть.
Она не отводила взгляда и хорошо его изучила. Внутри него что-то клокотало и бурлило. Он
испытывал одновременно стыд, недоумение и обиду, а в подобных обстоятельствах такие люди как
Петти обычно начинают драться.
– Прошу вас, господин Петти, не начинайте, – сказала она. – Вы хотя бы представляете себе, что
может случиться, если вы ударите ведьму?
Про себя она подумала: «Таким кулаком, вы легко можете убить меня с одного удара, и лучше
мне напугать вас посильнее».
– Это вы завели по мне эту кошмарную музыку, да?
Она вздохнула.
– Ее никто не может контролировать, господин Петти. Она заводится сама, когда у людей
лопается терпение. Никто не знает, как она возникает. Люди просто оглядываются вокруг, встречаются взглядами, кивают друг другу, а прочие это замечают. Они тоже переглядываются и так
далее. И потихоньку зарождается музыка. Кто-то берет ложку и начинает звякать по тарелке, потом
другой берет пивную кружку и отбивает ею ритм по столу, другие люди начинают громче и громче
топать ногами по полу. Это музыка гнева, она поет в людях, у которых лопнуло терпение. Вам
хочется ее получше расслышать?
– Думаешь, ты такая умная, да? – буркнул Петти. – Помыкаешь тут обычными людьми своим
помелом и черной магией.
Она едва не восхитилась этим человеком. Вот он сидит тут один, без единого друга во всем мире, с ног до головы облитый блевотиной и, она принюхалась, да – в описанной ночной рубашке, и у него
еще хватает тупости огрызаться подобным образом.
– Нет, я не умная, господин Петти, однако умнее вас. И это совсем не трудно.
– Да? Но ум до добра не доведет. Такие вот скользкие девицы вроде тебя, что суют нос в чужие
дела… что ты станешь делать, когда музыка сыграет по твою душу, а?
– Бегите, господин Петти. Убирайтесь подальше. Это ваш последний шанс, – сказала она. И, похоже, так оно и было. Она уже могла расслышать отдельные звуки.
– Что ж, может ваше величество разрешит простому мужику хотя бы надеть сапоги? – спросил он
саркастически. Он потянулся было за ними к двери, но господина Петти можно читать словно
небольшую книжечку, страницы которой были захватаны пальцами, и вместо закладки был кусочек