вам и окружающим услугу, и позволить вам закончить начатое?»
Так порой случается с мыслями. Они живут собственной жизнью, и внезапно приходят в голову в
надежде, что вы их разделяете. Нужно отгонять подальше подобные мысли, иначе они могут
овладеть ведьмой, которая позволяет им свободно разгуливать в ее голове. Иначе все провалится в
тартарары, и не останется ничего иного, только мерзко захихикать.
Как говорится, чтобы кого–то узнать получше, нужно пройти милю в его ботинках. Это вообще–
то не имеет смысла, потому что когда вы пройдете милю в чьих–то ботинках, вы поймете, что их
хозяин гонится за вами, называя вас вором. Хотя, возможно, вам удастся его обогнать, поскольку
тому придется догонять вас босиком. Но Тиффани понимала, о чем именно была эта поговорка, а
прямо перед ней лежал человек на последнем издыхании. У нее не было выбора. Совсем. Ей нужно
было вернуть ему его последний вздох, хотя бы раде букета крапивы. Где–то внутри несчастного
бугая еще теплилось нечто хорошее. Оно тлело едва заметной искоркой, но оно было. Поэтому
спорить было бессмысленно.
Ненавидя себя до глубины души за подобные сантименты, Тиффани кивнула Большему клана
Нак Мак Фиглов.
20
21
– Ладно, – произнесла она, – Но постарайся не слишком его задеть.
Мелькнул меч, и был сделан аккуратный разрез, которым мог позавидовать иной хирург, хотя тот
бы обязательно вымыл бы перед этим руки.
Едва Фигл коснулся веревки, так взметнулась как змея. Петти вдохнул воздух – с такой силой, что пламя свечи у входа на мгновение задрожало и едва не погасло.
Тиффани поднялась с колен и отряхнулась.
– Зачем вы вернулись? – просила она. – Что здесь потеряли? На что рассчитывали?
Господин Петти молча лежал на земле. В ответ не раздалось даже мычания. Трудно было
ненавидеть его, беспомощно лежащего на спине.
Быть ведьмой так же означает делать выбор, обычно такой, каких простые люди делать не
желают, или даже не желают о нем слышать. Поэтому она вытерла лицо куском оторванной тряпки, смоченной под колонкой снаружи, и завернула мертвое дитя в оставшийся кусок той же тряпки, специально привезенным ею для этой цели. Может, это был и не лучший в мире саван, но он был
реальным и подходящим. Попутно, она отметила для себя, что ей нужно сделать собственный запас
всякого тряпья для перевязки, и поняла, насколько она благодарна.
– Спасибо, Роб, – сказала она. – Не думаю, что справилась бы в одиночку.
– Я зрю, что могла б, – ответил Роб Всякограб, хотя они оба понимали, что это не так. – Типа