.
Сиделка подняла руку:
– Я сейчас тебя ударю!
– Нет, – уверенно ответила Тиффани. – Не посмеете.
Рука замерла на месте.
– Да меня никогда в жизни так не оскорбляли! – закричала разъяренная сиделка.
– Правда? – спросила Тиффани. – Я искренне удивлена. – Она развернулась на каблуках, и, оставив сиделку стоять, направилась к юному стражнику, который только что появился в зале. – Я
давно тебя приметила, но не знаю, кто ты. Представься, пожалуйста.
Рекрут сделал попытку отдать честь:
– Престон, мисс.
– Скажи, Престон, Барона уже перенесли в склеп?
– Да, мисс, и я принес туда же лампы, немного тряпок и ведро теплой воды, мисс, – он
улыбнулся, заметив выражение ее лица. – Когда я был маленьким, моя бабуля занималась
подготовкой к погребению, мисс. Если пожелаете, я мог бы помочь.
– Бабуля разрешала тебе помогать?
– Нет, мисс, – ответил юноша. – Она говорила, что мужчинам нельзя заниматься такими вещами, пока у них нет диплома доктрины.
Тиффани выглядела озадаченной.
– Доктрины?
– Ну знаете, мисс, доктрины: пилюли, зелья, отрезание ног и все такое.
Ее осенило.
– А! Ты имел в виду диплом доктора. Думаю, не стоит. Вопрос уже не в том, чтобы облегчить
страдания бедолаги. Я справлюсь сама, но спасибо за предложение. Это работа для женщин.
«А почему именно для женщин, я и сама не знаю», – сказала она про себя по дороге в склеп, засучивая рукава. Юный стражник даже притащил миску с золой и вторую с солью13: – «Твоя бабуля
молодчина, – подумала Тиффани. – Хоть кто–то научил парнишку чему–то стоящему!»
Пока она делала старика более «презентабельным», как называла это Матушка Ветровоск, она
плакала. Она всегда плакала. Слезы нужны. Но не стоит делать это на виду у всех, особенно, если ты
ведьма. Люди этого не ожидают. От подобного они нервничают.
Она выпрямилась. Что ж, она с удовольствием отметила, что постаревший мальчик выглядел
лучше, чем вчера. В качестве финального штриха, она вытащила из кармана два пенни и аккуратно
положила их на его веки.
Это был очень древний обычай, которому ее научила Нянюшка Ягг, но был и новый обычай, известный только ей. Она взялась одной рукой за край мраморной плиты, а вторую сунула в ведро с
водой. Она подождала неподвижно, пока вода в ведре не закипела, а плита не начала покрываться
34
35
корочкой льда. Потом она вышла с ведром наружу, и вылила остатки в сток.
Когда она закончила, замок кипел работой, поэтому она оставила людей заниматься привычными
вещами. Выйдя из замка она замешкалась, и остановилась подумать. Люди не часто останавливаются